Мария Романушко - Там, где всегда ветер

Пришли Людочка Савельева, Ася Шевченко, Лина Троцкая. Три самые яркие, самые красивые девочки нашего класса. Вот странно: я совершенно не помню, кто, кроме двух Ань, у нас до этого был в нашем классе – настолько эти три девочки сразу всех затмили. Ах да, Лариса-Дюймовочка и Юля, влюблённая в Мишу. Но кто-то же был ещё, но – не помню…

Начало лета. Окна нараспашку…

Только что прошёл дождик, пахнет свежей зеленью… Первые дни лета восхитительно хороши. Когда ещё нет одуряющей жары, которая навалится очень скоро, и выжжет траву, и высосет свежесть и запах из листвы, и зелёная степь станет сухой и жёлтой. Но пока мир дышит полной грудью, и особенно здорово по вечерам, когда идёт дождь…

Впереди три месяца каникул. Правда, будут ещё два экзамена. Здесь, на Украине, школьные экзамены сдают каждый год, начиная с пятого класса. Ребята, которые приехали в Вольногорск из России и из других республик, стонут: нигде нет экзаменов каждый год, только в выпускных классах, а тут страдай каждое лето! Но я экзаменов совершенно не боюсь, по крайней мере, в этот раз, ведь оба экзамена письменные: диктант и контрольная по математике – всё это сущая чепуха. Если экзамен можно сдать, НЕ ОТКРЫВАЯ РТА – то бояться его нечего.

Так что, можно сказать, я уже шестиклассница. Половина школы – позади. Половина школьной вечности… Мама говорит: «Как быстро летят годы!» Но мне так не кажется. Время с сентября по май – это вечность. И каждый школьный день – вечность. Почему-то когда ходишь в школу, время тянется как резина. И совсем застывает – на нелюбимых уроках. Застывает, как вода в болоте…

Но впереди три месяца без уроков. Какое счастье! Опять зашуршал дождик… Слушаю его музыку… В комнате темно и душно, Маришка тихонько посапывает во сне… Хочется пить, я встаю и иду на кухню. Но в тёмном коридоре замираю – из кухни доносятся тихие встревоженные голоса. Я ещё ничего не поняла, но мне мгновенно становится страшно. Мне уже не хочется пить. Стою во тьме – ни туда, ни сюда.

Мамин взволнованный шёпот: «…Можно ли верить этим голосам?… Ты ведь сам не слышал, тебе только рассказали…» Мрачный голос Фёдора: «Люди ведь не выдумали… Виталий регулярно слушает…» Бабушка, нервно: «Да не верю я в это! Не могло такого в нашей стране быть! Мы же в советском государстве живём, а не при царизме! Тогда да, тогда расстреливали мирные демонстрации, но сейчас?… Зачем мы тогда революцию устраивали?… Ну не верю я в это! И откуда этому голосу Америки всё известно? Выдумки это всё, только чтобы нашу страну охаять, грязью замазать!» Голос мамы: «А я не верю, что рабочие могли выйти на демонстрацию. Это же дикость какая-то! Если есть какие-то проблемы, их же можно другим способом решить. Это просто какая-то провокация! Может, не было никакого расстрела? Может, их только припугнули, как хулиганов? А эти иностранные голоса тут же всё раздули…» Голос Фёдора: «Ну, не знаю… но вот такая информация: расстрел демонстрации в Новочеркасске… Я был когда-то в Новочеркасске… хороший город, тёплый…»

Мне кровь ударяет в виски. Я тихо-тихо возвращаюсь в комнату, ложусь на кровать, рядом с тихо сопящей Маришкой, забираюсь под одеяло. Меня знобит… Шум дождя уже не кажется ласковым. Он не может заглушить бурю вопросов в моей голове…

У меня нет оснований верить этому далёкому голосу, но на душе страшная тоска и ужас. Разве ТАКОЕ можно придумать?! И зачем?… Но, с другой стороны, разве такое может быть? В наше время?! В нашей стране?! Но… разве такое можно придумать? Ведь это же легко проверить: взять и съездить в Новочеркасск. И всё узнать на месте, как оно на самом деле было: была демонстрация или не было? был расстрел или нет? Если бы я была взрослой, я бы обязательно туда съездила. Невозможно ведь жить в таком страшном неведении, с такими жуткими вопросами в сердце: правда это – или неправда? Было – или не было?…

Я засыпаю в тоске и просыпаюсь со страшной тяжестью на сердце. Спрашивать о чём-либо у взрослых бесполезно, ведь я знаю, какие слова услышу в ответ: «Мала ещё такие вопросы задавать!»

Мы с бабушкой и Маришей в Васильевке. Петуньи, мальвы, чтение на старой груше, встречание коровы Майки, лес с кукушкой, бабушка Хима…

В хате меня больше всего привлекает старое зеркало. Бабушка говорит, что оно висит тут с незапамятных времён. Старое, пожелтевшее, в трещинах… Когда смотришь в него, оно магнитит, затягивает – как озеро времени… Когда я смотрю в это зеркало, мне кажется, я вижу одновременно прошлое и будущее…