Фарли Моуэт - Проклятие могилы викинга

Питъюк больше не мог сдержаться. Давясь от смеха, он катался по берегу, но вот, спотыкаясь о подводные камни, Эуэсин выбрался на берег, ухватил его за ногу и поволок к воде. Питъюк не сопротивлялся - он совсем ослабел от смеха. Голова его скрылась под водой, а когда он вынырнул, отфыркиваясь водой точно кит, эскимосы совсем зашлись от восторга.

Каяк выудили и высушили, а потом Джейми предложили показать, как им управлять. Джейми вежливо, но решительно отказался, а в душе дал себе слово, что по доброй воле нипочем не ступит в утлое это суденышко.

Однажды, примерно через неделю после приезда в летнее становище, Оухото, который всякий день ходил пешком к югу, вернулся до крайности взволнованный: долгожданные стада оленей-самцов совсем близко!

Эскимосы поспешно перенесли шесть уже готовых к этому времени каяков через водораздел за становищем, на берег узкой, но быстрой речки, что впадала с северо-востока в Иннуит Ку. Здесь их спрятали в ивняке. Рядом с каждым каяком лег и притаился охотник.

Еще двое эскимосов побежали к востоку, туда, где косо протянулся на юго-восток длинный, почти в милю, ряд инукоков, каменных людей: их поставили здесь давным-давно на расстоянии примерно в полсотни футов друг от друга. Перебегая от одного инукока к другому, эти двое на каждого нахлобучивали кусок дерна, из которого торчала и качалась на ветру сухая прошлогодняя трава. Эти "головы" придавали инукокам сходство с присевшими на корточки людьми. То была "оленья ограда": она должна была отклонить приближающиеся стада к той самой переправе через реку, у которой затаились охотники со своими каяками.

А в становище хлопотали женщины и дети: сгоняли собак, накрепко привязывали, чтобы не кинулись, не спугнули карибу. Костры загасили, золу залили водой, чтобы олень не учуял запах дыма.

Наконец все было готово, и все, кто не принимал участия в охоте, взобрались на гребень холма неподалеку от становища - отсюда лучше всего видно будет охоту.

Питъюк, Эуэсин, Джейми и Анджелина устроились в северном конце гребня, над местом предполагаемой переправы.

Кейкут стоял в южном конце и через старинную подзорную трубу пытливо оглядывал горизонт. Но вот он отложил трубу, замахал руками - вверх-вниз, вверх-вниз. Эскимос, стоявший неподалеку от Джейми, повторил сигнал, чтобы его увидели охотники, притаившиеся подле каяков.

- Идут, - шепнул друзьям Питъюк.

Напряженно вглядываясь, они наконец заметили в той стороне какое-то движение на склонах холма, в двух милях к югу. Скоро там стало вырисовываться нечто знакомое. Длинные вереницы карибу медленно струились по склону холма и вились по дну долины. Тут были одни самцы. Они шли неспешно. Казалось, они бредут куда глаза глядят, подгоняемые слабым южным ветерком; то и дело они останавливались пощипать ягель, который уже выступил из-под растаявшего снега.

Они двигались непереносимо медленно, а может, так казалось со стороны. Наконец вожаки подошли к "оленьей ограде". Они как будто не слишком ее испугались, но все же свернули на северо-запад. Спустя два часа после того, как эскимосы заметили оленей, вожаки наконец вышли на берег. Здесь они топтались минут двадцать, видимо не уверенные, стоит ли переходить быструю речку. Но сзади подходили все новые олени, стадо напирало, и передним волей-неволей пришлось рискнуть: с полсотни самцов вошли в воду. Высоко задрав головы, они поплыли к противоположному берегу.

Взгляд Джейми был прикован к едва различимым силуэтам охотников, но те по-прежнему не шевелились.

- Чего это они? - шепнул Джейми Питъюку. - Почему не спускают каяки? Олени ведь сейчас выйдут на тот берег.

- Погоди, - успокоил Питъюк. - Смотри, все увидишь.

Олени благополучно перебрались через речку, отряхнулись, точно собаки, и направились к северу. На южном берегу тем временем собралось уже около сотни оленей: они следили за вожаками и, видно убедившись, что переправа безопасна, тоже ступили в быстрый поток.

Они достигли середины, и тут шестеро охотников вскочили, схватили каяки, кинули на воду и прыгнули в них. Быстро работая веслами, они налетели на перепуганных оленей и мигом отрезали их от обоих берегов.

Олени в ужасе закружились, кинулись вверх по течению, но было их так много, что они мешали друг другу и оттого пугались еще больше. Меж тем каждый охотник одной рукой управлял своим суденышком, а другой выхватил короткое, фута в три, копье с треугольным широким стальным наконечником, закрепленное на носу лодки точно гарпун. Охотники подплыли вплотную к теснившимся на одном месте оленям.