неизвестен Автор: Повесть о старике Такэтори

Повесть о старике Такэтори

(Такэтори-моногатари)

Время написания: ориентировочно IX - начало X века

Перевод с японского и примечания Веры Марковой

I

ЧУДЕСНОЕ РОЖДЕНИЕ КАГУЯ-ХИМЕ

Не в наши дни, а давно-давно жил старик Такэтори. Бродил он по горам и долинам, рубил бамбук и мастерил из него разные изделия па продажу. Потому и прозвали его Такэтори - "тот, кто добывает бамбук". А настоящее имя его было Сануки-но Мияцукомаро1.

Вот однажды зашел старик Такэтори в самую глубину бамбуковой чащи и видит: от одного деревца сияние льется, словно горит в нем огонек. Изумился старик, подошел поближе, смотрит - что за диво! В самой глубине бамбукового ствола сияет ярким светом дитя - прекрасная девочка ростом всего в три вершка.

И сказал тогда старик:

- С утра и до позднего вечера собираю я бамбук в лесу, плету из него корзины и клетки, а нынче досталась мне не клетка, а малолетка2, не плетушка, а лепетушка. Видно, суждено тебе стать моей дочерью.

Взял он ее бережно и отнес домой, а дома поручил заботам своей старухи. Красоты девочка была невиданной, но такая крошечная, что положили ее вместо колыбели в клетку для певчей птицы.

С той самой поры, как пойдет старик Такэтори в лес, так и найдет чудесный бамбук: в каждом узле золотые монеты. Понемногу стал он богатеть.

Росла девочка быстро-быстро, тянулась вверх, как молодое деревцо. Трех месяцев не минуло, а уж стала она совсем большой, как девушка на выданье. Сделали ей прическу, какую носят взрослые девушки3, и с должными обрядами надели на нее длинное мо4.

Из-за шелковой занавеси девушку не выпускали, чтоб чужой глаз не увидел, так берегли и лелеяли. Ни одна красавица на свете не могла с ней сравниться нежной прелестью лица. В доме темного угла не осталось, все озарило сиянье ее красоты. Нападет иной раз на старика недуг, но взглянет он на свою дочь - и боль как рукой снимет. Возьмет его досада - рассердится, а только увидит ее и утешится.

Долгое время еще ходил старик Такэтори в лес за бамбуком. Каждый раз находил он дерево, полное золотых монет, и стал неслыханным богачом.

Когда найденная дочь его совсем выросла, призвал старик Такэтори жреца Имбэ-но Акита из Мимуродо5, и Акита дал ей имя Наётакэ-но Кагуя-химэ6, что значит: "Лучезарная дева, стройная, как бамбук".

Три дня праздновали радостное событие. Старик созвал на пир всех без разбору. Пенью, пляскам конца не было. Славно повеселились на этом торжестве!

II

СВАТОВСТВО ЗНАТНЫХ ЖЕНИХОВ

Люди всех званий, и простые и благородные, наслышавшись о несравненной красоте Кагуя-химэ, влюблялись в нее с чужих слов, только и думали, как бы добыть ее себе в жены, только и мечтали, как бы взглянуть на нее хоть раз. Даже близким соседям, даром что жили они возле самой ограды, у самых дверей ее дома, и то не просто было увидеть Кагуя-химэ. Но влюбленные, глаз не смыкая, все ночи напролет бродили вокруг ограды и, проделав в ней дырки, заглядывали во двор и вздыхали: "Где ж она? Где ж она?" - а многим слышалось: "Где жена? Где жена?" Влюбленные вздыхали: "Мы тоскуем, мы плачем, а от нее ни привета, ни вести... " А людям слышалось: "Мы тоскуем о невесте, о невесте... " Так родились слова "жена" и "невеста"7.

Знатные женихи толпою шли в безвестное селение, где, казалось бы, не могла скрываться достойная их любви красавица, но только напрасно труды потеряли. Пробовали они передавать весточки Кагуя-химэ через ее домашних слуг - никакого толку.

И все же многие упрямцы не отступились от своего. Целые дни, все ночи бродили они вокруг да около. Те же, любовь которых была неглубока, решили: "Ходить понапрасну - пустое дело". И оставили тщетные хлопоты.

Но пятеро из несметного множества женихов - великие охотники до любовных приключений - не хотели отступиться. Один из них был принц Исицукури, другой принц Курамоти, третий был правый министр8 Абэ-но Мимурадзи, четвертый дайнагон9 Отомо-но Миюки и, наконец, пятый - тюнагон10 Исоноками-но Маро.

Вот какие это были люди.

На свете множество женщин, но стоит, бывало, этим любителям женской красоты прослышать, что такая-то хороша собою, как им уже не терпится на нее посмотреть. Едва дошли до них слухи о прекрасной деве Кагуя-химэ, как они загорелись желанием увидеть ее, да так, что не могли ни спать, ни пить, ни есть, - совсем от любви обезумели. Пошли к ее дому. Сколько ни стояли перед ним, сколько ни кружили около - все напрасно! Пробовали посылать письма - нет ответа! Слагали жалостные стихи о своей любовной тоске - и на них ответа не было. Но никакая суровость не могла отпугнуть их, и они продолжали приходить к дому Кагуя-химэ и в месяц инея11, когда дороги засыпаны снегом и скованы льдом, и в безводный месяц12, когда в небе грохочет гром и солнце жжет немилосердно.