Игорь Оськин: И всюду страсти роковые

Левитинснова возник на горизонте. Вспоминая о том, как ему стало противно на первой беседе с Бермана с Левитиным, Колесов четко представлял еще одну причину своего дурного настроения. Дело в том, что его коллегами по сомнительному бизнесу стали его же соратники по демократическому движению, участники тех самых организаций, которые, по их выражению, сломали хребет КПСС: Ленинградского народного фронта, группы «Мирная инициатива» и др. Учредитель фирмы – ведущий активист демократической платформы в КПСС, теперь депутат Госдумы. Фирма работала по заданиям заинтересованных в переделе собственности заказчиков, которых здесь называли «интересантами». Работала по принципу: прав тот, кто больше платит, даже если «интересант» – от Жириновского. После митингов, выборов, демонстраций, листовок – все это было, мягко говоря, печально.

Его выручил Левитин. Теперь, борясь против него, он вместе с коллегами боролся за правду и против жуликов. И даже план продажи завода очистили от «забора», поставленного ранее по требованию Бермана. «Забор» – это такое условие при продаже предприятия на конкурсе, которое может выполнить только один, вполне определенный покупатель. Колесов через заводчан нашел проект прибора для земснаряда – измерителя ветра с заданными параметрами, который можно приобрести только у одного автора и только через управляющего. Коррупция, однако. Такие «заборы» он неоднократно встречал в газетных объявлениях о конкурсах, они стали нормой в практике продаж. Для их обнаружения управлению по борьбе с экономическими преступлениями не требовались оперативно-розыскных мероприятий, достаточно было бы читать газеты.

Ведущий сотрудник антибанкротной фирмы Зальцман, настоящий демократ, восстановил его гражданскую доблесть – убрал «забор»:

— Нас могут обвинить в незаконном проведении конкурса.

В общем, теперь он стал как бы государственным человеком.

Тот же Зальцман по товарищески его ободрил:

— Вы, Валентин Иванович, у нас нацмен.

Нет, там было еще и татары. А нацменом, то есть лицом национального меньшинства, действительно был Колесов. Настоящий демократ был также убежденным сионистом, правда, больше теоретиком – говорил, что в России он может относительно больше заработать, чем в окрестностях горы Сион. Они сошлись на почве национализма: один – квасного, другой – кошерного. На день рождения нацмен подарил национал-сионисту стихи:

Своим старым приятелям на вопрос «чем занимаешься?» он теперь отвечал:

— Да вот, падалью питаюсь.

Приятели смущенно замолкали, вот, мол, до чего людей реформы доводят. Тогда, после паузы, он добавлял:

— С банкротами работаю.

Приятели облегченно смеялись:

— На этом можно прожить долго и неплохо.

О других делах в антибанкротной фирме он знал мало – из отрывков разговоров и из газет. Впечатлила фраза директора Балуева на первом Новом годе в этой фирме:

— В уходящем году мы хорошо заработали, никого не потеряли.

Вдохновляющее начало мирной работы в консультационной фирме. Охраны здесь нет, только кодовый замок. По имеющимся каналам проверили Левитина, убедились, что бандитов за ним нет.

В начале 1998 года, на втором году их работы на заводе, Левитин продолжил войну: подал иск на возмещение убытков на сумму 700 тысяч долларов. И опять судья (другая) приняла меру обеспечения иска – временно запретить продажу завода.

На этот раз Колесов решил сам получше разобраться в проблеме, в которой на первом плане были вопросы техники и экономики. Внимательно изучил технико-экономическое обоснование (ТЭО) Левитина. И наткнулся в нем на две интересные цифры. Одна – ежедневное время работы земснаряда – 22 часа, вторая – производительность, то есть объем добычи песка – 50 кубометров в час. Производительность записана в паспорте земснаряда – гарантированная величина. Эти данные – исходные для расчета добычи песка и, соответственно, для расчета убытков из-за поломки земснаряда. На его вопрос по этим цифрам Тагиев воскликнул:

— Да это же глупость! 50 кубов в час – это когда земснаряд подогнали к месту добычи, нашли хорошую залежь песка, подготовили устройства к работе, и только тогда гарантируется эта производительность. Когда здесь песок кончился, переходят на другое место и т. д.