Ганс Носсак - Спираль

Прокурор не замедлил спросить, почему подсудимый так подробно рассказывает о своей поездке.

Потому что он трясся в поезде всю ночь и в ушах у него до сих пор звучат шум и грохот, перестук колес, шипенье паровоза, лязг буферов. Он боялся, что его вагон оторвется и покатится назад. Вагоны были ужасно старые. И он по сию пору помнит тот запах, запах сажи и металла, грязи и пота. Он был очень голоден, а другие пассажиры захватили с собой бутерброды и фрукты, главным образом яблоки. И все это тоже издавало свои специфические запахи. Но вагон не был переполнен, а под конец он совсем опустел; на последнем перегоне он ехал один. Выйдя из поезда, он почувствовал, что все члены у него онемели и кружится голова. Сеял дождь, очень мелкий, моросящий дождь, и был туман; скоро, впрочем, дождь перестал и сквозь тучи начало пробиваться солнце. Но оно было бледное и какое-то анемичное. И сам он после утомительной поездки был очень бледен. Так по крайней мере говорили люди.

Какие люди?

Родители.

Его родители?

Нет, родители жены. Он даже не знал, живы ли они; оказалось, живы. И все было совсем как в старые времена. Он имеет в виду дорогу от станции до их хутора. Пожалуй, она стала лишь более голой, но это могло быть субъективным впечатлением. Стояла осень, урожай был убран, поля перепаханы, и летало множество ворон. Только справа от дороги виднелось иссиня-красное капустное поле, оно уходило вдаль, и кочаны также издавали свой запах. Траву слева в лощине, наверно, недавно скосили; дорогу, которая вела вдоль этой лощины, развезло, в колеях стояла вода, точно так же, как и в былые дни. Земля была тяжелая, очень тяжелая, она облепляла сапоги, того и гляди, поскользнешься. То время, что он шел, по всей окрестности звонили колокола. Только после того, как он прибыл на место и увидел дом, они перестали звонить.

Прекрасно, прервал подсудимого прокурор. Однако описание пейзажа он считает излишним. Его будущая жена, стало быть, жила у своих родителей?

Нет.

А где она жила?

Об этом он узнал только от ее родителей. Ведь он вообще не ведал, жива ли она.

Ближе к делу. Где жила будущая жена?

Напротив.

Напротив?

Да, в доме на холме по другую сторону ручья.

Отлично. Значит, в том доме жила его будущая жена?

Да, очень странная история.

Казалось, подсудимый настолько глубоко погрузился в свои воспоминания, что забыл о настоящем, о том, что он стоит в вале суда. Когда к нему опять обратился прокурор, он заметно вздрогнул.

- Нас интересует одно: каким образом состоялся ваш брак с женой? Все остальное можете спокойно опустить, - напомнил прокурор.

- Что именно вам хотелось бы знать?

- Как раз то, что я сейчас спросил. Вы, кажется, изволите потешаться надо мной? - Прокурор потерял терпение. - Что означает, например, замечание: моя жена спасла мне жизнь?

- От кого исходит это замечание?

- От вас, и только от вас, - возвестил прокурор с торжеством. - А если вы не верите, я готов представить его в письменном виде, эти слова сказаны в одном из писем, которое было найдено у вашей жены. Конечно, это письмо уже давнишнее. Хотите взглянуть на него?

- Нет, спасибо. Я вам и так верю.

- Не понимаю. Что означает ваша реплика?

- Не следует читать старые письма.

- Это мы уже слышали. В частном порядке можете придерживаться любого мнения, нас это не касается, но суду уж разрешите поинтересоваться старыми документами, коли он считает, что таким путем сумеет выяснить обстоятельства дела.

- Но ведь к делу это как раз не имеет никакого отношения.

- Предоставьте решение нам, пожалуйста. А теперь ответьте мне коротко и ясно: что подвигнуло вас на такое признание?

- Сейчас я бы выразился совсем иначе.

- Значит ли это, что сейчас вы пришли к другим выводам и не считаете больше, что жена спасла вам жизнь?

- В ту пору это, конечно, было правильно, потому я и написал эти слова. Очевидно, была причина.

- А теперь вы не в силах припомнить эту причину?

- Да.

- Или не желаете?

- Так мы не сдвинемся с мертвой точки, - сказал подсудимый председателю суда. - Это мое признание подобно травинке, которую сорвали на обочине дороги и сунули в рот. Или же куску хлеба, что подали голодному. Через минуту о нем уже не помнишь.

Председатель суда спросил прокурора, не правильней ли было покончить с этой проблемой, но прокурор настаивал на своем. Он считал, что подсудимый пытается с умыслом темнить.

Темнить? Подсудимый подхватил это словечко. Да, Прокурор прав, все и впрямь очень темно, по никакого умысла у него не было. Надо же помнить, что он, подсудимый, трясся тогда всю ночь в вагоне и от усталости его даже слегка шатало. Особенно по дороге к дому ее родителей.