Кейт О'Риордан - Ангел в доме

- Посмотрим, Питер. Ничего не могу обещать определенно, у нее очень плотный график. В следующий раз увижусь - спрошу, идет?

- Так вы, значит, часто видитесь? - Анита кисло улыбнулась, склонив голову к плечу.

Бонни со свистом втянула воздух, кончиком туфли выстукивая дробь на асфальте.

- Вообще-то редко. Работает много. - Он замолчал, давая понять, что тема исчерпана.

Не тут-то было.

- Что-то я забыл, где, говоришь, она работает? Питер посмотрел на Бонни. Вдохи с присвистом и дробь приобрели почти маниакальный ритм.

- В соцслужбе или что-то вроде. - Роберт хлопнул себя по бедрам. - Ну что ж, пойдем, пожалуй, пока не стемнело. Бонни!

- Как насчет следующего воскресенья, Роберт? Приведешь ее на обед? Анита опять дернула его за рукав.

- Я... нет, спасибо. Никак не могу, Анита. Занят, извини.

Роберт зашагал вперед, не дожидаясь расспросов о том, чем и с кем он будет занят в воскресенье. Оглянувшись, обнаружил, что Бонни спешит за ним со злобным выражением на лице и не менее злобным бормотанием, обращенным неведомо к кому. Предположительно к любимому сыну. Роберт быстро собрал силы для отпора. Нечасто, но ему удавалось отразить атаку матери. Но сейчас он чувствовал приближение шквального огня. Шаг. Еще шаг. Лицо перекошено. Роберт ждал с ангельской улыбкой на губах, но взгляд его - он чувствовал уже затуманился и повлажнел. Как у собаки перед неминуемым хозяйским пинком. В робкой надежде отвести грозу он принялся насвистывать что-то сумбурное себе под нос.

- Эта... как ее там... Анжела. Ты с ней занят в воскресенье?

- Может быть. Еще ничего не решено. - Он прибавил громкости своей песенке.

- И на рисунках тоже она?

- Э-э? Ну да.

- Питти и Нитти, значит, достойны встречи с ней? А родная мать, значит, нет? Рылом не вышла, так, что ли?

- Господи, да что с вами со всеми?

- С вами со всеми? - крикнула Бонни - Я тебе не все! Я тебе мать.

- Хватит. Надоело. - Роберт ускорил шаг. Только не злись, иначе она тебя достанет. От злости броня трескается. Ты ничего не видишь, ничего не слышишь, ничего не знаешь.

- Твоя проблема, Роб... - мать, задыхаясь, нагоняла его, - твоя проблема в том, что...

Он уже не мурлыкал, а горланил вовсю. Охрипнет, ну и черт с ними, со связками. Бонни повисла у него на локте. Роберт повернулся, давая волю ярости. Что от него и требовалось. Руки у Бонни развязаны, смертельного удара не миновать.

- Я не хочу. Что бы ты там ни припасла для меня - я не хочу слышать! Потом опять начнешь извиняться, а мне твои извинения осточертели. Осточертело служить козлом отпущения. Все, кому не лень, суют нос в мою личную жизнь, меня тошнит от всех вас. С кем встречаться и с кем расставаться - это мое дело, мне и решать. Ясно? - Он вырвался и зашагал в сторону дома. К чертям прогулку.

- Еще бы не ясно. Яснее ясного! - заорала она ему вслед. - Пижон хренов! И с Анжелой этой разбежишься - мы и глазом не успеем моргнуть. Как и с остальными. Давай, давай.

- Ты ничего о ней не знаешь. И не узнаешь! - крикнул он через плечо, не замедляя шага.

- Неужели?

Топот сзади усилился. Роберт кожей ощущал приближение последней, убийственной атаки. Попытался вновь завести свою бессмысленную песню, но звуки умирали, не достигая цели.

- Отпихиваешь каждую, верно, Роб? Ну да. Анжела эта - очередной ангел, да? Бедная девочка, крылышки-то ей быстро подрежут. Стоит ей только превратиться в человека из плоти и крови, чик - и нет крылышек.

Роберт уже почти бежал, но глумливый голос Бонни летел впереди него:

- Несчастный наш мальчик. Ангелочков ему подавай. С живыми-то страшно связываться. Хлопот не оберешься. Возись с ними, приспосабливайся, а потом бац! - и нет никого. Не забыл мистера Филдинга?

Дерьмо собачье.

Крепость пала, неприятель ликует. Бинго! Дядя Сэм празднует победу. Нагасаки и Хиросима разгромлены. А Роберт уничтожен, погребен под развалинами, стерт с лица земли. Поверженной, он сунул ладони под мышки и побрел в свою нору зализывать раны.

* * *

Бедность, целомудрие, послушание - три обета, которые она должна дать, ступая на путь монашества. С первым все достаточно просто, учитывая те гроши, что выдаются из приютских фондов. Чековую книжку или кредитку она в глаза не видела, да и наличных кот наплакал. Впрочем, если бы ей потребовались лишние деньги - для работы, к примеру, или даже на личные цели, - то можно включить эту сумму в квартальную смету, составление которой входило в обязанности всех монашек низшего звена. Старшие монахини просто брали то, что им было положено, и тратили по своему усмотрению - в основном на нищих. Финансами приюта занималась Мэри Маргарет. Бюджет складывался из церковных средств, государственной помощи - мизерной - и денег, зарабатываемых разного рода вне-приютской деятельностью. Здание приюта принадлежало монахиням, но без пожертвований они бы не прожили.