Кейт О'Риордан - Ангел в доме

"Остановись", - велел внутренний голос.

- Глупости, - оборвала его Анита. - Завтра твой день рождения, а в ресторан тебя не вытянешь. Питер сказал, ты их терпеть не можешь, вот мы и... Кстати, у нас для тебя кое-что есть. Вон там, слева, у окна. Ничего особенного, небольшой сувенир, было бы из-за чего краснеть. Ну же, открой! Она ткнула пальцем в пакет с блестящим бантом.

Роберт покраснел. Он не знал, что сказать. А потому выдавил:

- Вообще-то рестораны я люблю.

При всем желании ответить на такое замечание они не смогли, а потому ограничились вежливыми кивками, дожидаясь, пока Роберт развернет подарок. Чувствовал он себя при этом - сквернее некуда. Как прикажете выкручиваться? Теперь они сочтут его неблагодарной скотиной и будут правы на все сто, ведь рестораны он и впрямь не выносит.

Какого же, спрашивается, черта было возражать? Не иначе как зависть заела. Определенно, день не задался. До вечера еще куча времени, а он уже побывал в шкуре злобствующего сыночка, завистника, косноязычного идиота и...

- Высший класс! - выкрикнул он, услышав в собственном голосе истерические нотки. Но органайзер, обтянутый кожей, действительно выглядел первоклассно, хоть тут не пришлось прикидываться. Питер - наверняка Питер даже сообразил купить дополнительные листочки календаря, начинающиеся с середины года. - Всю жизнь о таком мечтал. Как вы догадались?

- Легко, - расцвела любезной улыбкой Анита. - Ткнули наобум, а попали в яблочко. Начнешь сегодня же, обещаешь?

Роберт ее не слушал, отчаянно соображая, как бы поделикатней вернуться к ресторанной теме. Ничего не придумав, молча поднял бокал.

- За твои тридцать шесть! - Питер хлопнул Роберта по плечу.

- Не напоминай, - скривился Роберт. Неплохо. Нормальная реакция человека, резвой поступью шагающего к старости.

- Ну и каковы планы?

- Планы? Подумываю что-нибудь изменить в жизни. Заняться чем-нибудь совершенно другим или...

- Нет-нет! - с ухмылкой оборвал его приятель. - Не о том речь. Какие планы на день рождения? Пригласишь... как ее там... эту?

- Фелисити. - Автоответчик по имени Фелисити. - М-м-м... Не знаю. Мы еще не решили.

- Может, она хочет устроить тебе сюрприз? - предположила Анита.

- Наверняка.

Ложь. И они знают, что это ложь. Роберт взмок.

- Неужто та самая? - Питер и бровью не повел, но голос его выдал. Уж лучше бы подмигнул или ткнул локтем под ребра, чем переглядываться с женой.

- Дай ему шанс, - весело укорила Анита и тут же посерьезнела, мимолетно сдвинув брови. - Какие наши годы, верно, Роберт?

- Точно.

К счастью для Роберта, беседу о его далеко не бурной личной жизни прервал топот детских ног на лестнице.

- Тэмми! Несси! Попрощайтесь с дядей Робертом и марш на прогулку, приказала дочерям Анита.

Надутые девчонки появились из прихожей, шаркая ногами и терзая пуговицы своих пальтишек, которые мать тут же принялась застегивать и одергивать. Пока она наводила порядок, няня переминалась с ноги на ногу на пороге гостиной. Тамара взмахнула рукой, прощаясь, и заехала сестре по носу.

Ванесса тотчас заорала:

- Она это нарочно!

- А вот и нет! Дура глупая, коро...

- Ну-ну, девочки... - Робкая попытка Питера разнять девочек не увенчалась успехом, и он беспомощно обернулся к жене.

- Она ведьма! - Ванесса со страдальческой гримасой ухватилась за покрасневший нос.

- Все дело в том... - мечтательно сказала Анита, - что девочки обожают друг друга. Родные души. Такую близость между сестрами редко встретишь.

Тамара приняла боевую стойку и движением, явно отработанным долгой практикой, саданула сестре лбом по затылку. Минутную тишину разорвал исступленный вопль - Ванесса с упоением разразилась рыданиями. В стране под названием Истерикаленд она на правах младшенькой чувствовала себя как дома.

- А ну хватит! Тэмми! Попроси у сестры прощения! Несси, не реви! Только посмотрите, на кого вы похожи. Заберите их, - крикнула Анита няне. - Пусть проветрятся.

Переведя взгляд на окно, Роберт увидел, как няня стаскивает своих подопечных с крыльца, а те изворачиваются изо всех сил, стараясь добраться до "родной души" если не пятерней, то хоть мыском ботинка. Через несколько минут неистовые крики стихли. Дети есть дети: честны во всем. Роберту случалось по-хорошему завидовать детски искреннему проявлению ярости. Девчонки всегда говорили то, что думали. А речь их родителей нередко звучала слишком выверенно, чуть ли не слащаво в своей отполированной изящности. Так, словно они пытались превзойти себя, тщательно следя за каждым словом, - не дай бог опуститься ниже достигнутого уровня. А впрочем, он мог и ошибаться. Очень может быть, виновата все та же зависть, подпитываемая собственным одиночеством. Как бы там ни было, Роберт лишь в редких случаях - редчайших позволял себе втихомолку морщиться от их корректного, дружеского, ненавязчивого вмешательства в его личную жизнь.