Кейт О'Риордан - Ангел в доме

Очередная буча в доме заварилась при обсуждении платья для конфирмации. Однако тут уж была вотчина Бины, и ей удалось исключить сестер из процесса до самой последней примерки, когда Анжела замерла посреди комнаты с опущенной головой и молитвенно сложенными ладонями, а мать доводила до ума подол длинного наряда. Брайди, не утерпев, ворвалась в гостиную и едва не лишилась чувств от упоения. На ее визги щенячьего восторга притопали остальные тетки, и все тут же сошлись во мнении, что девочка - сущий ангелок, что белое ей чудо как к лицу, а в белом одеянии послушницы она будет краше всех. Каждое слово звучало музыкой в ушах Анжелы.

Если прежде ей лишь изредка удавалось привлечь внимание домочадцев, то теперь она превратилась в центр мироздания теток. Сновидения (ныне называемые не иначе как просто видения, что придавало им неизмеримо большую значимость) участились, без обмороков не проходило ни дня, тетки умилялись и впадали в экстаз. Вновь и вновь они проигрывали церемонию преображения Анжелы в Христову невесту, сопровождая дребезжащим пением ее медленный проход через кухню к импровизированному алтарю, где Брайди принимала последние клятвы Анжелы и наконец - душещипательный момент - надевала ей на палец кольцо.

Если она такая особенная, то Господь просто обязан это доказать - рано или поздно подобная мысль должна была поселиться в детском уме. И в один прекрасный день Анжеле захотелось чуда - как доказательства ее избранности. Всевышний что-то медлил, но Брайди провозгласила, что Он ждет свою невесту у настоящего алтаря и совершит истинное чудо сразу же после обряда венчания.

Перспектива для ребенка чересчур отдаленная, а потому туманная. К тому же мир во всем мире и прочие глобальные проблемы Анжелу не слишком волновали; сундучок бы найти с драгоценностями, замурованный, к примеру, в подвальной стене, - это да. Брайди, к тому времени раскусившая племянницу не хуже, чем та ее, нашла выход из положения: Анжела заставит дядю Майки спуститься с чердака. Вот это уж будет всем чудесам чудо. Заманчиво. Очень заманчиво. К семи годам Анжела начала догадываться, что нормальному человеку на чердаке не место. Вытащить оттуда Майки - да, ради этого она готова ждать.

Ее призвание Христовой невесты никогда не обсуждалось; если нет сомнений, значит, призвание налицо, заявила Брайди, и к этому вопросу больше не возвращались. Откровенно говоря, кое-какие сомнения возникали, и в ранней юности - немыслимо тяжкий возраст - Анжела подъезжала с ними к матери, но та лишь пожимала плечами. Ей было что сказать дочери... лет пять назад, но та смотрела в рот Брайди. Что посеешь, то и пожнешь.

Пожнешь... Когда еще это будет. Анжела вздохнула, прислушиваясь к скрипу ступенек под натруженными ногами матери, завернулась поплотнее в одеяло и закрыла глаза. Спать... Святые небеса, опять чуть не забыла. Она скороговоркой прошептала молитву на ночь, мысленно перекрестилась и через минуту уже спала.

Оседлавший ослика Христос медленно кружил на месте, дразня Брайди довольной ухмылкой. Только это и не Христос вовсе, а экскурсовод по имени Роберт, из Музея Виктории и Альберта. Какая наглость. Днем от него покоя нет, теперь еще и спать не дает? Ну уж нет. Ей снится, что она встает с кровати, опускается на колени и молитвами выставляет его вон.

Глава пятая

В жизни, размышлял Роберт, обегая взглядом ровный ряд улыбающихся японских лиц, неизменны лишь смерть да разочарование. Даже пребывая в счастье, меланхолик ожидает от жизни какой-нибудь гнусности, а Роберт меланхолик до мозга костей, - казалось, давно сжился с разочарованиями. Поразительно, что к последнему он оказался не готов. Почему он не убедил себя в том, что она, скорее всего, не придет? Подумать только, в кои веки человек отверг философию пессимизма - и чем ему отплатила жизнь? Убедительным доказательством правоты этой философии. Болван. Будешь знать, как полагаться на забрезжившую где-то в глубинах сознания надежду.

И все же... разочарования надоели до черта. Появись она сейчас позади его узкоглазых экскурсантов, встряхнул бы как следует. Глупость, конечно, но ей как-то удалось изменить его привычное существование. Жизнь потеряла геометрически четкие, знакомые до зеленой тоски, но надежные очертания; будущее покрылось туманом, поплыло, будто мираж в пустыне. Вышло из-под контроля.

С самого утра он жил надеждой. Прокручивал в мыслях, как попросит ее позировать. Сочинял, о чем бы завести речь, чтобы подобраться к вопросу о портрете. В конце концов решил действовать напрямик. Отрепетировал извинения на тот случай, если она возмутится. Словом, подготовился основательно и к назначенному часу пришел во всеоружии. Правда, случилась небольшая загвоздка: она так и не появилась. Может ли человек предугадать все возможные варианты? Голая правда жизни внезапно валится ему на голову - и баста. Любые планы летят к чертям.