Лео Перуц - Мастер страшного суда

Мы медленно шли вдоль улицы. Доктор Горский толкнул меня локтем.

- Понимаете вы это? - спросил он.

- Ни слова не понял, - ответил я. Инженер обдал меня злобным взглядом.

- Вам вовсе и не нужно меня понимать. К чему? Дело в порядке, этого с вас достаточно. Вы можете спокойно спать сегодня ночью. Вы не уедете. На охоте не произойдет несчастного случая. В Готском альманахе не будет помечено крестом ваше имя - покамест, хочу я сказать. Настолько вы меня, надеюсь, понимаете.

- Не угодно ли вам объяснить нам сколько-нибудь вразумительно, что вы, в сущности, открыли? - попросил доктор Горский.

- Не сегодня, доктор. Я составил себе только смутное представление о происшедшем. Картина очень неясна, и к тому же... есть еще пробелы в логическом ходе событий. Я все еще не знаю, в кого направлена была первая пуля Ойгена Бишофа, и покуда я этого не знаю...

- А это когда-нибудь удастся установить?

- Может быть. Что мешает мне повторить эксперимент Ойгена Бишофа? Возможно, что я уже завтра сообщу вам вещи, которые представят ценность и для вас, барон. Больше я вам сегодня сказать не могу. Потерпите.

- Сольгруб! - крикнул доктор Горский. - Если вы говорите серьезно - а мне кажется, вы понимаете, что говорите, - если речь идет об эксперименте, то, ради Создателя, будьте осторожны, берегитесь!

- Ладно, доктор, - сказал спокойно инженер. - Вы думаете, я слепо брошусь в опасность? Я предостережен, я точно знаю, чего должен опасаться. Смотрите...

Он остановился и достал из кармана небольшой револьвер странной конструкции.

- Вот мой старый друг, спутник мой при многих ночных рекогносцировках между Кирином и Гензаном, - но теперь он мне не нужен, мы должны расстаться. Возьмите-ка его на хранение, доктор. Чудовище, притаившееся там, в квартире антиквара, - вы ведь знаете: оно не убивает, оно принуждает к самоубийству. И нет у него власти надо мною, пока я безоружен.

- Что же вы сделаете с этим чудовищем, Сольгруб?

- Его нужно уничтожить, - сказал инженер тихо и злобно. - В огонь его! Несчастная девушка, за жизнь которой борются в эту ночь врачи, пусть будет его последней жертвой.

- В огонь его! - повторил доктор. - Вы сказали: в огонь его? Если я вас правильно понял, то это чудовище...

- Э, вы, кажется, начинаете догадываться, доктор,-воскликнул инженер. - Вам для этого понадобилось достаточно времени. Нет, не человек из плоти и крови - давно умерший жив и прокрадывается в головы, но я покончу с призраком! Довольно об этом! Вы его увидите.

Мы вышли наконец на более оживленную улицу, в той части города, где я мог ориентироваться. Дуговые фонари горели ярко. По обеим сторонам мостовой тянулись ряды акаций. Где-то поблизости должны были находиться казармы 73-го полка.

- Куда вы нас завели? - ворчал доктор Горский. - Мы напрасно сделали крюк, я мог бы давно быть дома.

- Я еще не собираюсь отпустить вас домой, - заметил Сольгруб. - Тут неподалеку есть кафе "Гулливер". Не разопьем ли мы еще бутылочку коньяку?

Доктор Горский, не поинтересовавшись моим мнением, отклонил это приглашение от нашего общего имени.

- Я еду домой трамваем, - заявил он.-Да, трамваем, - продолжал он, взглянув на меня. - Я не офицер и корпоративных обязанностей не несу. Можете оставаться здесь и ждать, пока не проедет случайный фиакр.

- Пустяки, пойдем со мной, - уговаривал его инженер. - Если вам посчастливится, я обещаю вам интересное знакомство. В кафе "Гулливер" бывает мой друг Пфистерер, универсальный ученый, человек с памятью Барнума, ходячая энциклопедия, и при этом танцор, живописец, гравер, артист, бармен, меццофанти, что хотите. Виртуоз в искусстве обуздывать своих кредиторов, их у него, по меньшей мере, пятьсот.

- Спасибо, - проворчал доктор Горский, - я не переношу длинноволосых гениев.

- Мой друг Пфистерер - из породы рыжеволосых. Это как раз тот человек, который мне нужен сегодня. Идем же вместе, мне не хочется сегодня в одиночестве возвращаться домой.

Мы вошли в кафе. Это было весьма подозрительное заведение, и наш приход произвел большое впечатление на немногочисленных гостей. Инженер был здесь, по-видимому, знаком - буфетчица приветствовала его любезно-снисходительным "Добрый вечер, доктор!"

Подошел хмурый кельнер и спросил, чем может служить.

- Доктор Пфистерер здесь еще? - спросил инженер.

- Как же ему уйти, - сказал кельнер, сделав жест, выразивший презрение и недоверие.

- Сколько он вам задолжал?

- Двадцать семь крон по счету.

- Вот вам двадцать семь крон и вот вам на чай,-сказал инженер. - Где доктор Пфистерер?