Уильям Бейли - Ветер рождает бурю

— Передай всем: растянуться цепью и, что бы ни случилось, — не уходить!

Издали донесся вой сирен: появилось несколько легковых такси, конвоируемых полицейскими на мотоциклах. Полиция стала расталкивать пикетчиков, чтобы освободить проезд. Но шофер первого такси, увидев пикет, замедлил ход. Нельсон и трое матросов преградили ему дорогу:

— Мы бастуем. Товарищ, не будь штрейкбрехером!

Подбежали полицейские, стали торопить шофера, но тот выскочил из машины.

— Я не штрейкбрехер! — закричал он и велел своим пассажирам вылезать. Их было шестеро. Они вылезли и стали растерянно топтаться, поглядывая то на пикетчиков, то на полицейских. Шум стоял невообразимый. Кричали прохожие, гудели клаксоны остановившихся на набережной грузовиков, шоферы высовывались из кабин — узнать, что происходит. Воспользовавшись суматохой, кое-кто из привезенных моряков удрал. Напрасно полицейские подталкивали остальных к воротам — никто не двигался с места. Шоферы такси развернулись и укатили. Нельсон подошел к завербованным морякам и рассказал им, из-за чего началась забастовка, а они объяснили, что их втянули в это дело обманом: им сказали, будто команда «Сокола» перепилась и дезертировала с судна.

■

Паппас первым заметил Мартина, возвращавшегося из города в порт.

— Погляди-ка, кто идет! — крикнул Паппас Нельсону.

Тот быстро обернулся:

— Джек! Рад тебя видеть.

— Ты все-таки своего добился? — спросил Мартин.

— Ты о чем, Джек?

— Как же, по твоей милости команда оказалась на улице.

— Черт побери, Мартин, нас же выбросили!

Мартин сжал кулаки:

— Ты этого с самого начала хотел!

— Не дури, Мартин, нас силой вышвырнули, спроси любого.

— Значит, вы все идиоты! А я работы не брошу.

— Мартин, бога ради... Ты понимаешь, что делаешь? Послушай, мы не зовем тебя в пикеты: не хочешь подставлять голову под полицейские дубинки — не надо. Мы просим тебя об одном: не участвуй в доставке оружия в Россию.

— Я тебе, Нельсон, с самого начала сказал: на меня не рассчитывай. А слову своему я хозяин.

— Джек, ты же умный малый! Книги читал. Учился в колледже.

— Колледж и сделал его ученым дураком, — сказал Паппас, глядя Мартину в лицо.

— Хватит! — крикнул Мартин. — Дайте пройти! — И он шагнул к воротам.

— Джек, — с отчаянием крикнул Нельсон, — в последний раз тебя прошу: не дай им превратить тебя в убийцу! Тебе никогда не смыть крови со своих рук. Потом всю жизнь будешь себя проклинать. Не будь трусом, Джек, иди с нами — ведь мы защищаем правое дело!

Но Мартин только передернул плечами и, опустив глаза, повторил:

— Дайте пройти!

Паппас и Нельсон отошли, и Мартин прошел на причал.

— Пускай идет! — сказал Паппас. — Пусть помогает штрейкбрехерам. Он им — хорошая компания.

Нельсон положил ему руку на плечо:

— Не расстраивайся. Пап. Запомни: «И в самом слабом таятся силы».

— Пойди, скажи ему это, — усмехнулся Паппас.

Первая попытка сорвать забастовку не удалась. Однако Нельсон понимал, что это еще далеко не конец и самое трудное — впереди. О забастовке уже знал весь порт — во всех закусочных, барах и матросских гостиницах только и разговоров было, что о «Соколе». Большинство склонялось к тому, что забастовку нужно поддержать, а если кто и был против, то предпочитал помалкивать. Владельцы нескольких закусочных, сочувствовавшие стачечникам, бесплатно их кормили. Команда «Сокола» держалась стойко.

Так прошел день. К вечеру улицы стали пустеть. У ворот причала остались только бастующие и группа сочувствующих. Часов в семь начался дождь, с полуночи он превратился в настоящий ливень, и все, кроме пикетчиков, направились в ресторанчик напротив порта. Через некоторое время со стороны «Сокола» послышался треск мотора. Нельсон подошел к воротам и сквозь струи дождя различил полицейский катер, пришвартовавшийся к судну. По сброшенному штормтрапу с катера поднимались на борт люди: полиция доставила штрейкбрехеров.

Подошел полицейский.

— Что ж, ребята, — сказал он стачечникам. — Я вижу, обошлись и без вас.

— Но судно еще не вышло в море, — возразил Нельсон.

— Ну, ничего, — ответил тот, — теперь уже скоро выйдет.

Миновала полночь. Грузовые стрелы, как и раньше, бездействовали, ящики по-прежнему валялись на земле. И вдруг на причале началось что-то невообразимое. Послышался топот, громкие возгласы: «Штрейкбрехеры! Предатели!» Потом распахнулась калитка, которой пользовались только ночью, и Нельсон увидел уже знакомого ему грузчика-негра.