Уильям Бейли - Ветер рождает бурю

— Если меня спросят, я за то, чтобы бастовать, — определенно! — заявил Дункан. — Уйти любой дурак может, но ничего этим не добьешься — будешь загорать на берегу, и все. Уж если действовать, лучше объявим забастовку — хоть не жалко рисковать.

— Верно, — поддержал его Макгрегор. — Я тоже так считаю. Но я не уверен, что все будут за нас.

— Да-а, повод-то ведь необычный, — заметил Нельсон. — Я сам участвовал во многих стачках, но чего мы тогда требовали? Чтобы нам больше платили, обеспечили бы сносные условия труда и лучше кормили. И даже в этих случаях трудно было добиться единства. А тут задача совсем иного порядка: сорвать доставку оружия врагам революции. Как внушить ребятам, что для рабочего человека — это кровное дело?

— Не такой я мудрец, чтоб тебе ответить, — усмехнулся Макгрегор. — Но одно знаю наверняка: надо опросить людей. Что толку строить догадки?

— Созовем собрание, — предложил Дункан.

— Верно, — кивнул Нельсон, — но мне хотелось бы прежде самому все хорошенько продумать. Чтобы правильно осветить дело.

— Да что тут продумывать! — возразил Макгрегор. — Надо им все рассказать, как есть. Так, мол, и так: каждый народ вправе решать свою судьбу, а русским хотят за это нож приставить к горлу. Если наши ребята дубы, то сколько им ни толкуй, проку не будет. Но я уверен, кое-кто из них соображает неплохо. Заодно разберемся, кто мужчина, а кто просто сопляк. Нас поддержат, если мы скажем прямо: не желаем возить такие игрушки! Уж, кажется, так нажились на войне все эти кровососы, прямо лопаются от богатства, а все им мало! Вот так и заявим.

— Идет! — сказал Нельсон. — Соберем всех, кто сейчас на борту. Но только, ребята: раз начали, заднего хода не давать! И если объявим забастовку — держаться до конца.

— Ясное дело, — кивнул Макгрегор.

— А как насчет грузчиков? — спросил Дункан.

— Если мы забастуем, это и их коснется, — ответил Нельсон. — Пара-то ведь не будет. Поэтому надо, чтобы они поддержали нас. В конце концов, они тоже рабочие люди.

Макгрегор взглянул на часы.

— Сейчас уже шесть. Успеем за полчаса собрать народ? Я думаю — в кубрике, а? Там попросторнее.

— Договорились!

Все трое вышли, Нельсон запер дверь. Макгрегор пошел на камбуз и сказал кокам а стюардам, чтобы кончали дела и шли на собрание. У выхода он встретил двух кочегаров и позвал их тоже.

Дункан направился к матросам. Одни играли в карты у стола, другие читали.

— Насчет чего собрание? — полюбопытствовали матросы.

— Придете и узнаете, — ответил им Дункан и пошел вниз звать подносчиков угля. Там он застал сонное царство: Бэском и Санчес храпели, и только Ричленд, примостившись у столика, писал письмо. Дункан пошептался с ним и попросил разбудить товарищей, чтобы пришли все, — дело важное. Ричленд пообещал, и Дункан решил завернуть в каюту смазчиков. По дороге он увидел Мартина, возвращавшегося из душевой.

— Привет, Мартин, — сказал он, — мы созываем собрание. Ждем тебя в кубрике через полчаса.

— Если это по поводу винтовки, которую обнаружил Нельсон, то на меня не рассчитывайте.

Дункан прошел было мимо, но вернулся и посмотрел на Мартина в упор:

— Вот и скажи это на собрании, пусть все знают, каков ты есть.

— А я, может, еще и не приду. Мне вахту стоять. Но уж если явлюсь, выложу вам все, что думаю.

— Валяй! — крикнул Дункан ему вслед.

А у Нельсона тем временем был длинный разговор с матросом Кеннеди. Зная, что Кеннеди сейчас в столярке мастерит деревянные башмаки, Нельсон пошел туда.

— Фред... — окликнул он его.

Кеннеди перестал обтачивать колодку и обернулся.

— Что скажешь веселенького?

— Веселенького мало. Мы собираем команду на собрание. Тут случайно выяснилось одно важное обстоятельство: нам набивают трюмы оружием, которое будет пущено в ход против русского народа. Поэтому я и еще несколько ребят — мы все считаем, что команда должна заявить протест, а может быть, даже решиться на забастовку.

— Эй, погоди, приятель! Протест — еще куда ни шло, но забастовка — ишь ты куда загнул! И я не понимаю, почему это нас должно волновать? Какая разница, что мы везем — печные трубы, гаечные ключи или оружие? Для нас с тобой все едино: груз...

— Ты не дал мне кончить, — перебил его Нельсон. Он рассказал, как хитро все это обставлено, и кратко обрисовал происходящие в России события.

На Кеннеди это не произвело впечатления.

— Не понимаю, что изменится от нашей забастовки? Ты хочешь, чтобы мы заявили протест? Пожалуйста, заявим. Пойдем тебе навстречу. Отправимся к старику и выложим ему все, что думаем насчет этих сволочных винтовок. Вот так. И спи спокойно, если это все, что тебя тревожит. Но забастовка?! Нет, я первый буду против!