Федор Кнорре - Без игры

Вот, значит, откуда ему были знакомы эти босоножки, стоявшие теперь у нее в комнате между кроватью и шкафом.

Вот оно в чем дело... Ну и ладно, — подумал он и вскоре уснул.

Все дальше от центра города, от людных перекрестков новых районов уходила машина в темноту пустыря, за которым вдруг вырастали несколько высоченных домов.

— Давай, давай дальше! Покажем, где нам надо! — грубо командовал верзила, сидевший за спиной у Инспектора.

Инспектор послушно вел машину, куда ему указывали, и все время не выпускал из виду краешка зеркальца, отражавшего то, что делалось у него за спиной, очень ненадежно отражавшего — руки человека были скрыты спинкой сиденья. Пассажира, сидевшего рядом, он тоже видел все время боковым зрением. Но все-таки были мгновения, когда он сосредоточивался только на дороге и упускал из поля зрения то зеркальце, то руки сидевшего рядом. Или видел только дорогу и странно зашевелившиеся пальцы того, кто сидел с ним рядом. Тот то и дело задремывал. Или делал вид, что задремывает, совсем раскисает, и опять таращит глаза, встрепенувшись спросонья.

Если это «они», чего им больше ждать? Место самое удобное. Может быть, хотят с удобствами доехать до какого-то определенного пункта? А может, просто медлят, не решаются? Он был все время в состоянии готовности номер один... Вот сейчас... И вдруг он весь напрягся, когда сзади рука легла и нажала ему на плечо.

— О! Тут!

Один-единственный восьмиэтажный дом торчал среди голого поля, белого от снега.

Вот сейчас все решится...

Он круто притормозил машину, освободил руки и разом заглушил мотор, чтоб его звук не мешал слышать. Сзади щелкнул замок, открылась дверца.

— А-а! — удивленно растопыривая глаза, промычал сидевший рядом.

Его руки поползли в сторону, одна ухватилась за спинку, другая за ручку. Согнувшись, он тяжело вывалился, шагнул на дорогу и поскользнулся.

Пассажиры внимательно осмотрели счетчик, ворча, что много нащелкало. Бросили на сиденье грязную трешку, рубль и, обшарив все карманы, насобирали еще сорок копеек мелочью.

С облегчением и горькой досадой, как будто его обманули, Инспектор развернул машину и поехал обратно к центру. Ночь еще только началась, и можно попробовать вернуться к вокзалу или ночному ресторану.

После снегопада началась оттепель, и, когда он в седьмом часу утра вернулся домой, за окнами стоял туман и сырость, как будто окна забило ватой, пропитанной влагой. Квартира была пуста.

Только поджидавший его у самого порога Прыжок, сильно толкнув его лапами в живот, умчался, на полной скорости сделал два круга по столовой и с разгону опять налетел на него и стал нетерпеливо поскребывать лапами, чтоб с ним поговорили, погладили и успокоили после того, как он целую ночь протосковал один-одинешенек в пустой квартире. Пока Инспектор его гладил, он внимательно, с удовольствием выслушал его ласковые слова и пошел следом за ним на кухню, зная, что будет дальше. Зашумит струя воды из крана, наполняя чайник, загорится, после чирканья спички, газ... Минуты через три-четыре Инспектор заметил, что так и остался бессмысленно стоять перед чайником на плите, горбясь от тяжелой усталости.

— Ну что? — раздраженно вслух одернул он сам себя. — Опять все зря? И все другие зря. Ну и что? А ты как думал?

Чайник ничего не думал, и он, не дав ему вскипеть, выключил газ, пошел в спальню, сел на край кровати и медленно, ленивыми пальцами стал расшнуровывать ботинок.

Под утро он услышал во сне запах кофе, и ему сразу стало уютно и спокойно на душе. До чего это приятно — спать, чувствуя, что ты уже не один в пустой квартире. Сразу делается уютно, точно тебе, как в детстве, постельку постелили и заботливо подоткнули одеяльце. Спишь и во сне знаешь, что Юля варит кофе, мягко ходит по комнатам, осторожно ступая, и ждет, когда он проснется.

Спать было приятно, но мысль о том, что будет, когда он встанет, была тоже так приятна, что очень охотно он совсем пробудился от нетерпения.

Не раскрывая глаз, он улыбнулся, кашлянул и открыл глаза.

Дверь сейчас же чуть приотворилась, и в щелку любопытно просунулась шершавая морда с одним настороженным ухом.

Вопросительно присмотревшись, Прыжок убедился, что хозяин проснулся, и, без церемоний отпихнув дверь, упругой рысцой, как в цирке бегают по кругу дрессированные лошадки, вбежал в комнату. Очень довольный жизнью весельчак показывал всем видом, что он находится в прекрасном настроении. Ткнул носом лежащего в плечо, в руку, тщательно обнюхал ботинки, брюки и все углы в комнате, выясняя, все ли там в порядке.