Владимир Крупин - Во всю ивановскую (сборник рассказов)

— Вели дать счет.

— Э! — Я щелкнул пальцами. — Дай счет, японец хочет посмотреть.

Видно было, бармен струсил. Он сверился с записной книжкой, просчитал на электронной машинке и подал счет. «Господин Накамура» долго научал цифры. Я поймал себя на том, что пристукиваю подошвой в такт бразильской самбе.

— Скажи, что я доволен, и вели дать сухое вино и фрукты.

— Господин Накамура доволен подсчетом и велел дать вам четыре процента чаевых. Также с собой холодное сухое вино и свежего сыра.

Бармен, заметно повеселев, мгновенно подсчитал на машинке, сколько это будет — четыре процента от суммы оплаты, и, приговаривая: «Наша фирма веники не вяжет, наша фирма делает гробы», выдал и вино, и сыр. И номер телефона просил записать.

Еще забыл сказать, что в эти дни меня спасал индийский чай, которым снабдили в Иркутске. Чай был россыпью в красивой жестяной банке с рисунками различных парусников. Изображались гонки парусных судов, везущих чай из Индии в Англию. Вернувшись в номер, я стал готовить чай от которого Толя заранее отказался. Мне же все равно было не уснуть — на моем Байкале наступало солнечное утро, а здесь, в Риге, это была последняя ночь. Высплюсь в поезде.

Толя при свете ночника правил стенограмму своего выступления и благосклонно слушал мои комплименты его игре в бизнесмена.

— Слушай, — сказал он, — тебе надо обязательно выправить стенограмму. В твоем выступлении сплошные пропуски.

— Еще бы иначе. Мое безукоризненное вятское произношение и латышские стенографистки. Не буду я править: все равно в архив.

— Но взгляни — критик полностью перепахал свои выражения.

— В какую сторону?

— В нейтральную.

— Ах! — сказал вдруг я без всякой связи с разгово-

ДО ром. — Вот вернусь и Москву — все дела запущены, перед всеми виноват, всем должен, перед женой, детьми стыдно, а ведь вот знаю, что надо будет непременно на родину, иначе — хана. Хоть на неделю! Боже мой! Раньше шел по селу, уже по одному дыму знал, какими дровами топят. Ведра брякают, за селом далеко костер горит. Ах, а в институте так тосковал по своему говору, ехал на Ярославский вокзал, сидел там или в очереди встану за билетом и просто так стою. Не слова слушал, не смысл — тональность. А уж когда в свой поезд садился — все, как на территорию другую попадал…

В дверь постучали.

Я пошел открывать. Два часа ночи, кому мы понадобились? Сердце екнуло — боюсь ночных звонков, боюсь телеграмм.

За дверью стояла… знакомая из ночного бара.

— Ого! Как это ты нас вычислила?

— Японец тут?

— Да.

— Як нему. Он меня звал. Я думала, он один.

— Толя, к тебе, — сказал я, поворачиваясь.

Девица входила в центр события.

Зазвонил телефон.

— Да, — сказал Толя, но вдруг напрягся и заговорил не по-русски. — А это тебя, — сказал он мне, зажимая микрофон трубки и мне ее отдавая.

— Слушай, — сказали в трубке, — я так понял, что ты с боссом еще не спишь. Сухое пьете? Плюньте — изжога будет. Коньячку принести? Мы тут с Милкой и еще с одной зайдем, разрядка ж нужна. Алло?

— Вообще-то, мы спать уже собрались, — я понял, что говорю с барменом. Девица тем временем села в кресло и, объясняясь жестами с Толей, велела дать ей закурить и открыть вино. — Спать уже собрались, Вообще-то.

— Ну какой сон? Мы так прикинули, что в Стране восходящего солнца уже день, люди уже у станков. И ему пора. Мы зайдем на пару минут, ты немного попереводишь, девчонкам же интересно, я им похвалился. Тут западных туристов навалом, а японец — редкость.

— Подожди. — Зажав трубку, я сказал: — Господин Накамура, тут еще к тебе напрашиваются.

— Хватит к нему, — совершенно осмысленно сказала девица. — Если тебе надо, ты и свистни к себе, а с ним буду я.

— Слушай, — сказал я в трубку, — в самом дело очень поздно, надо поспать. Завтра трудный день.

— Старичок, мгновение уйдет.

— Будут другие.

— Это уйдет.

Я промолчал.

Толя наливал девице вино, та щурилась на меня, ожидая действия.

— Так как? — спросил бармен.

— Завтра! — сказал я.

— Ты все-таки черкни там где-нибудь телефон. Спросишь Адика. Не Эдика, Адика, понял?

— Не Эдуарда, а Адольфа, так?

— Точно!

Он продиктовал номер, и мы простились.

Девица пила вино и спрашивала Толю, так же или не так же танцуют в Японии.

— В этом мы уже сблизились, — отвечал Толя. — Танцуют точно так же. Правда, там еще сохранилась чайная церемония, но это пройдет.

— А ты хорошо говоришь — зачем нам переводчик? — спрашивала девица, сурово на меня глядя.