Айбек - Солнце не померкнет

Бектемир, довольный, смеясь, еще раз повторил их.

— Удивительный русский ученый. Большевик, — продолжал увлеченно Сеидов. — Да… Значит, захожу я в санбат, а среди раненых сидит мой учитель. В телогрейке, на голове какая-то старая ушанка, за кожаным поясом — книга. Одна нога забинтована до самого коле: а. Уговаривали его выехать из Москвы, не согласился он. Не вставая с места, обнял меня. Поинтересовался научными работами своих друзей, учеников из Узбекистана.

Опять Сеидов мечтательно улыбнулся. Видно, вспомнил о былых временах.

— Ну и показал я ему свою книжицу. Ученый полистал, пробежал глазами. "Изумруд! Изумруд!" — произнес он взволнованно. Я ему сказал: "Возьмите с собой. Вернусь живым — возвратите. А если не суждено, пусть останется вам на память". Задумался он: "Я еще не возвращаюсь. Хромой Тимур завоевал полмира. А для хромого профессора разве не найдется какое-нибудь дело на фронте!" И оставил он книжечку, чтобы читать в госпитале, а йотом пошлет жене. Теперь моя душа спокойна… Ну, мне нужно идти, — заторопился Сеидов, — на минутку ведь забежал.

Вслед за Сеидовым, улыбаясь, как всегда, явился Азимов. Его длинное красивое лицо теперь опухло и пожелтело. Бектемир от души любил Азимова, ему хотелось чем-нибудь поднять его настроение.

Не успел связист сесть, как Бектемир, щёлкнув портсигаром, "протянул сигареты.

Азимов, сняв толстые, грубые рукавицы, сунул их в карман. Покрутил в своих тонких пальцах сигарету, затем франтовато сжал ее в уголке губ.

— Эх и получил же я наслаждение — пять часов спал. Вот! — хвастливо заявил он. — Да еще где вы думаете? В землянке девушек!

Бектемир облизнул губы и, заинтересовавшись, подвинулся ближе.

— Как это тебе удалось?

Азимов несколько раз затянулся, поморщился:

— Фу, чем это, лучше листья сухие курить! — И снова о девушках: — За одну их косичку можно жизнью пожертвовать. Царицы огня!

Понизив голос, он неожиданно добавил:

— Вчера одну похоронили. Верой зовут. В огне — как рыба в воде. Ловкая, смелая связистка. Стоит с ней пошутить, она тут же вытаскивает из кармана фото. На снимке джигит в форме летчика. Кто знает, может быть, один вот из этих бравых соколов?

Азимов задумчиво поглядел на холодное, тусклое небо. Огромная стая самолетов высоко летела курсом на запад.

— Ну, держись, немец! — погрозил Азимов. — Дадут тебе сегодня.

В это время появился Дубов, как всегда с обвислыми, обындевелыми усами. От быстрой ходьбы он тяжело дышал.

Бектемир хотел его о чем-то спросить, но Дубов посоветовал быстрее заканчивать завтрак и почистить котелок снегом.

Он пошевелил усами и тихо произнес:

— Смысл активной обороны, оказывается, такой: если он не идет, ты идешь!

— И если он идет, ты все равно идешь! — засмеялся Азимов.

— Правильно. Ладно, пусть идет! — резко сказал Дубов. — Уже не раз встречали.

Ложка Бектемира только по-настоящему разгулялась в котелке, как явился связной и с подчеркнутой торжественностью сообщил, что его вызывает капитан Никулин.

Бектемир, недоумевая, вопросительно посмотрел на Дубова.

Друг, набивший рот кашей, пожал плечами: откуда мне знать?!

Азимов понимающе покачал головой:

— Покрепче затяни ремень. Специальное задание.

Около командного пункта Никулин хриплым голосом что-то объяснял группе бойцов.

Солдаты с ног до головы были одеты в белое и издали походили на снежных баб, вылепленных мальчишками.

Бойцы слушали внимательно.

Бектемир подошел к командиру батальона строевым шагом и доложил о своем прибытии.

Капитан, многозначительно улыбнувшись, движением руки пригласил его зайти в низенький блиндаж.

Бектемир вошел и замер. И вдруг, сорвавшись с места, кинулся к лейтенанту, который стоял около чугунной печки и разговаривал с девушкой-телефонисткой. Это был Камал. Братья слышали, как громко стучали их сердца. Бледные от волнения и счастливые, они наконец заговорили теми суматошными словами, которые рождаются при неожиданной встрече:

— Откуда?

— Когда?

— Все ли в порядке?

— Ведь нужно же…

— Ты только посмотри…

Девушка, хотя и не понимала языка братьев, с интересом слушала их, приподняв тонкие брови.

Камал усадил своего старшего брата на табурет и протянул ему раскрытую пачку папирос.

Почти ничего не говоря о себе, они вспоминали родные места, родной очаг, по которым всегда тосковали.

Бектемир наконец задал вопрос:

— Как же ты меня нашел?

— А ты у вашего капитана спроси! — смеясь, ответил Камал. — Вчера я показывал ему фотокарточку. Помнишь, в далёкие годы сфотографировались вместе все братья?