Абдуманап Алимбаев - Мне есть что сказать Вам, люди (Рассказы)

На другое утро разбудил его отец, похлопав по плечу, спросил: «Сынок, расскажи мне, пожалуйста, как ты сумел с таким большим участком в течение одного дня управиться?» Сын и говорит: «Нашел я в земле два одинаковых кувшина. Первый, с золотом, вытащил я без труда, а вот второй, ради которого пришлось все кругом раскопать, я так и не сумел ни поднять, ни даже закопать». — «А что ты сделал с первым кувшином?»— спросил отец. «Вот первый кувшин, с золотом, я без особого труда закопал в землю», — ответил сын. «Так просто взял и закопал?»— переспросил его отец. «Да, отец, взял и закопал его поглубже. Потому что в жизни есть вещи гораздо весомее и дороже золота», — ответил мальчик. «Что же?»— спросил отец. «Вот на втором кувшине сделана надпись „Мир человеческого общения“. Что может быть выше этого, отец? И мне кажется, что этот мир доброго человеческого общения постигает тот, кто считает главным в своей жизни труд», — ответил юноша. Отец, похлопав его по плечу, с гордостью сказал: «Теперь я вижу, что у меня вырос настоящий сын!..»

— Вот и все, дорогие мои, — помолчав немного, закончил свой рассказ старик. — К сожалению, надо ехать. Очень рад нашей встрече…

И арба медленно двинулась по направлению к базару.

На свадьбе у Шерзода мы сидели за самым почетным дастарханом.

И перед каждым из нас лежал на столе маленький ломтик дыни как напоминание о мудром рассказе старика и этой простой истории, происшедшей на старой площади удивительно теплого и милого города.

В узком коридоре поликлиники было многолюдно. Свободных стульев не было, и он стоял в полусогнутой позе, внимательно рассматривая посетителей. «Подумать только, все пожилые и старые, ни одного моложе меня. Сам виноват. Надо было раньше прислушиваться к советам врачей», — раздумывал он.

«Завтра коллегия. Интересно, получил ли мое письмо министр! Вряд ли, если б получил, то позвонил бы. Надо убедить его, иначе все пойдет насмарку. Иного пути нет, в период реконструкции надо произвести снос двух производственных цехов. Да какие это цеха? Старые конюшни…»

— Вы что-то сказали? — спросила проходящая мимо медсестра.

— Да нет, что вы. Это я так, — вытирая пот со лба, ответил больной.

Постояв немного, он неторопливым шагом вышел во двор поликлиники. После ночного весеннего ливня весь двор был усыпан крупными яблоками.

— Надо же, сколько яблок и какие чудные сорта, — вслух сказал больной.

Две девушки, весело переговариваясь между собой, собирали яблоки в полиэтиленовые мешочки под согнувшимися, тяжелыми от дождя ветками многолетних яблонь.

Увидев на садовой аллее скамейку, больной направился к ней. Из открытого окна его окликнули.

— Молодой человек… — обратился к нему пожилой человек в белом халате.

Больной, ничего не отвечая, кивнул головой, как бы давая согласие вернуться в здание поликлиники.

— Сколько раз я вам говорил, как только ни уговаривал вас, милейший! Одевайтесь. Не то может оказаться поздно, — осмотрев больного, вздохнул врач.

— Какой непонятливый пациент, — заполняя анкету, выразила недовольство медсестра.

— Вот вам направление в больницу… — подавая исписанный жирными чернилами белый листок, врач выразительно смотрел в глаза больному.

Медсестра, отложив анкету в общую стопку, поддержала начатый врачом разговор:

— Да вы поймите! У вас же семья! Сын и две дочери. Ладно, о себе не думаете, так подумайте о жене, о детях!

— Будем надеяться на лучший исход. Только я вас очень прошу, сегодня же ложитесь в больницу, а то будет поздно, совсем поздно, — положив руку на плечо больного, снова глубоко вздохнул врач.

— Хорошо, доктор. Только послезавтра, завтра у меня коллегия, и мне…

— Какая коллегия? — перебив больного, воскликнул врач.

— Мне нужно быть на этой коллегии, да и вообще, нужно успокоить жену, побывать на заводе, а то бог его знает… — грустно усмехнулся больной.

— Да бросьте, бросьте вы тут панихиду справлять. Пока есть хоть маленькая надежда, надо бороться и верить в жизнь. Шагом марш! — командирским голосом приказал врач. — Я проверю, слышите, сегодня же проверю! — прикрикнул он вслед медленно уходящему больному и покачал головой.

Обходя по тротуарам небольшие лужи, образовавшиеся после ночного ливня, больной чуть ли не вслух ругал самого себя: «Надо было вчера разобраться с диспетчерами, почему неритмично стал работать четвертый цех…»

— Надо, надо, — повторил он вслух и вдруг ощутил на щеке тепло солнечного луча.