Анатолий Колисниченко - Цезарь из Самосудов

Потом речушки у нашего конца села не стало совсем, и потянулась длинная история со взрывчаткой, а Цезарь все завершал скирды и стога, зимой вывозил навоз на поля, наведывался к родственникам на праздники: то на свадьбы, то на крестины.

Его приглашали в гости охотно: наверно, за умение так многозначительно молчать, что стал человек на шумном свадебном застолье вроде иконы в углу.

Все было в Цезаре загадочным, непонятным до времени, до этой минуты, когда поднялась процессия по дороге на Царицыну гору. Было воскресенье (крестьянин знает, когда умирать), и навстречу выехали свадебные машины.

с первой машины, что вырвалась из-за горы, долетела песня и, поравнявшись с Цезарем, сразу умолкла.

И вдруг в это мгновение взлетела в небо самосудовская «притча во языцех», та самая скала, что давним обвалом отрезала речку от хаты Цезаря, Самосудов, высоких деревьев, которые как бы шли длинной, высохшей, мертвой чередой вслед за своим заступником.

И при звуке взрыва, вернувшего реку к жизни, показалось мне, что последний раз усмехнулся Цезарь, последний раз перед тем, как стать красно-черным самосудовским черноземом.