Кэтрин Портер - Полуденное Вино

- Я эту музыку выучил как свои пять пальцев, - сказал мистер Томпсон, хотя мистер Хелтон никогда не рассказывал, что это такое.

- Это такая скандалавская песенка, - сказал мистер Хэтч. - У нас ее распевают и стар и млад. В Северной то бишь Дакоте. Поется в ней примерно вот про что - дескать, выйдешь поутру из дому, и такая благодать на душе, прямо невтерпеж, и от этого ты всю выпивку, какую взял с собой, употребишь, не дожидаясь полудня. Которую, понимаете, припасал к полднику. Слова в ней ничего особенного, а мотивчик приятный. Вроде как бы застольная песня.

- Насколько я знаю, - сказал мистер Томпсон, - у него капли не было во рту спиртного за все время, покуда он здесь, а тому сравняется в сентябре девять лет. Да, сударь, девять годков, и хоть бы раз промочил горло. Насколько я знаю. Про себя такое сказать не могу, - прибавил он покаянно, однако не без самодовольства.

- Застольная песня, да, - продолжал мистер Хэтч. - Я сам игрывал на скрипке "Кружку пива", но то - когда был помоложе, а Хелтон этот, он пристрастился намертво. Сядет один-одинешенек и давай выводить.

- Девять лет играет ее, с первого дня, как пришел, - сказал мистер Томпсон, со скромной гордостью обладателя.

- А за пятнадцать лет до того, в Северной Дакоте, еще и распевал ее бывало, - подхватил мистер Хэтч. - Сидит это прямо, с позволения сказать, в смирительной рубашке, когда заберут в сумасшедший дом...

- Что-что? - сказал мистер Томпсон. - Что вы такое сказали?

- Эхма, ведь не хотел говорить, - крякнул мистер Хэтч, как бы с оттенком досады в косом взгляде, брошенном из-под нависших бровей. - Эхма, ненароком вырвалось. Незадача какая, твердо решил, не скажу ни словечка, не для чего баламутить людей, я ведь как рассуждаю, прожил человек девять лет тихо-мирно, безвредно, и даже если он сумасшедший, что за важность, верно? Жил бы лишь и дальше тихо-мирно, никого не задевая.

- Его что же, держали в смирительной рубашке? - спросил мистер Томпсон с неприятным чувством. - В сумасшедшем доме?

- А как же, - подтвердил мистер Хэтч. - Там и держали время от времени, где же еще.

- На мою тетку Аиду надевали такую фиговину в местной больнице, сказал мистер Томпсон. - Как впала в буйство, нацепили на нее хламидину с длиннющими рукавами и привязали к железному кольцу в стене, а тетка Аида от этого совсем взбесилась, и лопнула в ней жила, приходят, глядят - а она не дышит. Думается, небезопасное это средствие.

- Мистер Хелтон в смирительной рубашке распевал свою застольную песню, - сказал мистер Хэтч. - Так-то его ничем было не пронять, разве что попробуешь вызвать на разговор. Этим его пронять ничего не стоило, и он впадал в буйство, не хуже вашей тетушки Айды. А впадет в буйство, на него наденут рубашку, бросят его и уйдут, а он полеживает и, по всему видать, в ус не дует, знай распевает застольную песню. Ну, а потом, как-то ночью, возьми да сгинь. Ушел и, как говорится, точно сквозь землю провалился, ни слуху больше, ни духу. И вот приезжаю я к вам, и что же вижу, - сказал мистер Хэтч, - тут как тут он, распрекрасно прижился и играет все ту же песенку.

- Не замечал я, чтобы он вел себя как тронутый, - сказал мистер Томпсон. - А замечал, что во всем ведет сам себя как разумный человек. Одно уже то, что не женится, и притом работает как вол, и, спорю, что по сей день целехонек у него первый цент, который я заплатил ему, когда он здесь объявился, да к тому же не пьет, словечка никогда не проронит, тем более бранного, никуда не шляется зазря по субботним вечерам, и если он после этого тронутый, - сказал мистер Томпсон, - тогда, знаете, я и сам, пожалуй, не прочь тронуться умом.

- Ха-хаа, - произнес мистер Хэтч, - хе-хее, вот это мысль! Ха-ха-ха, мне такое не приходило в голову. Ну, правильно! Давайте все тронемся, жен побоку, денежки - в сундук, так, что ли? - Он нехорошо усмехнулся, показывая мелкие кроличьи зубы.

Мистер Томпсон почувствовал, что его не хотят понять. Он оглянулся и кивнул на окошко за шпалерой жимолости.

- Давайте-ка перейдем отсюдова, - сказал он. - Как это я не подумал раньше. - Мистеру Томпсону было не по себе с приезжим. Тот умел подхватывать мистертомпсоновы слова на лету, вертеть, крутить, переиначивать, пока мистер Томпсон уже и сам не знал, так он говорил или не так. - У супруги моей не шибко крепкое здоровье, - сказал мистер Томпсон. - Вот уже четырнадцатый год не вылезает из болезней. Большая это тягость для небогатого человека, когда в семействе заведется хворь. Четыре операции перенесла, - сказал он с гордостью, - кряду одну за другой, и все одно не помогло. Битых пять лет, что ни выручу, все до гроша уходило на врачей. Короче, очень деликатного здоровья женщина.