Кэтрин Портер - Тщета земная

Как всегда, она чуть с досады не прикусила язык, но, как всегда, было уже поздно.

Отец повеселел и понимающе подмигнул Миранде, будто услышанное совсем для него не новость.

- Так-так, - сказал он. - Значит, в жокеи ты не пойдешь! Очень благоразумное решение. Я думаю, ей надо бы стать укротительницей львов, как по-твоему, Мария? Такое милое, чисто женское занятие.

Тут Мария вдруг переметнулась на сторону отца, с высоты своих четырнадцати лет она вместе с ним начала смеяться над сестрой, но Миранда мигом нашлась и тоже засмеялась над собой. Так лучше. Посмеялись все втроем - какое облегчение!

- А где мои сто долларов? - озабоченно спросила Мария.

- Положим их на текущий счет в банке, - сказал отец. - И твои тоже, Миранда. Будет вам запас на крайний случай.

- Только не надо на них покупать мне чулки, - сказала Миранда, ее давно не отпускала досада от того, как бабушка распорядилась деньгами, подаренными Миранде на рождество. - У меня уже столько чулок, за целый год не сносить.

- Мне хочется купить скаковую лошадь, - сказала Мария, - но ведь этого не хватит. - Она приуныла, не так уж велико это богатство. Сказала капризно: - Что особенного можно купить на сто долларов?

- Ровно ничего, - сказал отец. - Сто долларов просто деньги, которые кладут на текущий счет.

И Марии с Мирандой стало нелюбопытно. Ну, было дело, выиграли они по сто долларов на скачках. Это уже далекое прошлое. Они принялись болтать о другом.

Послушница выглянула из-за решетки и, потянув длинный шнур, отворила им дверь; Мария с Мирандой молча вступили в хорошо знакомый мир натертых до блеска голых полов и здоровой пресной пищи, умыванья холодной водой и обязательных молитв в назначенные часы; в мир бедности, целомудрия и смирения, раннего укладыванья в постель и раннего вставания, строгих мелочных правил и мелких сплетен. На лицах девочек выразилась покорность судьбе они подставили отцу щеки для поцелуя.

- Будьте умницами, - сказал он странно серьезно, почти беспомощно, как всегда, когда он с ними прощался. - Да смотрите пишите своему папочке славные длинные письма.

Он быстро, крепко обнял их - одну, потом другую. И ушел, и послушница затворила за ним дверь.

Мария и Миранда поднялись в спальню? надо вымыть перед ужином лицо и руки и пригладить волосы. Миранда порядком проголодалась.

- Мы так ничего и не ели, - проворчала она. - Хоть бы шоколадку с орехами погрызть. Бессовестные. Хоть бы дали по двадцать пять центов, купить чего-нибудь.

- Ни крошки, - подтвердила Мария. - Даже десяти центов не дали.

Она налила в таз холодной воды и закатала рукава. Вошла еще девочка, примерно ее ровесница, и направилась к умывальнику возле другой кровати.

- Где вы были? - спросила она сестер. - Весело провели время?

- Ездили с отцом на скачки, - ответила Мария, намыливая руки.

- Лошадь нашего дяди пришла первой, - сказала Миранда.

- Да ну, - неопределенно отозвалась та девочка. - Наверно, это было замечательно.

Мария взглянула на сестру, Миранда тоже закатывала рукава. Она старалась почувствовать себя мученицей, но ничего не получилось.

- Заточены еще на неделю, - сказала она, и глаза ее весело блеснули над краем полотенца.

Часть III. 1912

Миранда шла за проводником по душному коридору спального вагона, где почти все полки были опущены и пыльные зеленые занавески аккуратно пристегнуты, к месту в дальнем конце.

_ Постель, она постланная, мисс, разом уснете, - сказал негр-проводник.

- А я еще хочу так посидеть, - возразила Миранда. Соседка по купе, старая и очень тощая, с откровенным неодобрением уставилась на нее злющими черными глазами. Из-под верхней губы у этой старой дамы торчали два огромных зуба, а подбородок отсутствовал, однако характер был явно волевой. Она сидела, укрываясь за своими чемоданами и прочим багажом как за баррикадами, и злобно глянула на проводника, когда он сдвинул что-то из ее вещей, освобождая место для новой пассажирки. Миранда села.

- Вы разрешите? - машинально сказала она.

- Как не разрешить! - сказала старуха (хотя от нее исходила какая-то ершистая, суматошная живость, она выглядела именно старухой. При каждом ее движении нижние юбки из жесткой тафты скрипели, как несмазанные петли). Разрешаю, сделайте одолжение, слезьте с моей шляпы!

Миранда в испуге вскочила и подала старой даме помятое черное сооружение, сплетенное из конского волоса и искалеченных белых маков.

- Извините ради бога, - заикалась она; ее с детства приучили относиться к свирепым старым дамам почтительно, а эта, похоже, способна тут же, сию минуту ее отшлепать. - Я и думать не думала, что это ваша шляпа.