Александр Пушкин - История Пугачева

Из святейшего правительствующего синода господину генерал-маиору Потемкину.

Сего 1774 года сентября 10 дня Святейшему правительствующему синоду правящий обер-прокурорскую должность господин статский советник Акчюрин предложил врученной ему от господина действительного тайного советника генерал-прокурора и кавалера князя Александра Алексеевича Вяземского письменный допрос саранского Петровского монастыря архимандрита Александра, взятый у него в учрежденной в Казане Секретной комиссии, и присовокупленное к тому мнение ваше с таковым высочайшим ее императорского величества повелением, дабы святейший синод судя изображенные в помянутом архимандричьем допросе его преступления, не только решительный о нем приговор или сентенцию сделал, но тотчас оную и исполнить велел. И как в следствие сего высочайшего се императорского величества повеления, Святейший правительствующий синод рассматривая вышеозначенный архимандрита Александра допрос, нашел, что он по собственному его признанию с прочим тамошним духовенством якобы по убеждению саранских купцов и за страх смертный известного государственного злодея и самозванца Пугачева нетокмо при въезде его в тот город, но и при выезде встречал и провожал во всем священном облачении и с крестным хождением, и злодейские его указы, касающиеся до всенародного возмущения, без малейшего прекословия слушал; а когда от злодея приказано было отправлявшему тогда в церкви литургию священнику воспоминать сего мерзкого изверга под имянем умершего императора Петра III, также и жены его, то он и сие равномерно допустил же без всякого должного в том супротивления, да после и сам у него злодея на квартире и в ставке был, а напоследок и у себя в монастыре с десятью его сообщниками угащевал, имяновав при том его императором и принимая от него на собор и на монастырь деньги двоекратно. То в рассуждении сих его архимандрита Александра толь важных государственных преступлений, которые еще и более увеличиваются тем, что он точно знавши о смерти императора Петра III ведал же, что Пугачев есть сущий злодей и изменник, а только имяни его похититель и самозванец; следовательно ему и никаких его приказаний, хотя бы и подлинно от него пострадать довелось, слушать и исполнять не надлежало, паче же долженствовал он по своей присяге не токмо сам к ее императорскому величеству, яко законной своей самодержице, нелицемерную верность сохранять и отечество защищать, но и прочих граждан, которые тогда без сумнения примеру его твердости подражать не упустили б, всячески к тому же увещевать и склонять, воображая себе, что когда помянутою присягою все верноподанные ее императорского величества раби всемогущему богу клялись и обязались за ее императорское величество в потребном, то есть подобном нынешнему важному случаю, живота своего не щадить и даже последнюю каплю крови пролить; то кольми паче ему архимандриту, таковый сан имеющему, и как главному в тамошнем месте духовному пастырю довлело более протчих, здравым своим рассудком и неустрашимостью во отвращение от явного государственного злодея и изменника предшествовать, нежели самому к нему прилепляясь о спасении только своей жизни заботиться, тем меньше, что когда уже при вступлении в монашество отрекся от сего мира и когда потому естественную смерть в ничто вменять должен, то напротив того страдальческая, а паче за свою законную монархиню, за любезное отечество и за поруганную злодеем Пугачевым церковь Христову, к сему достохвальному подвигу и поощрять его имели б, в несомненой надежде получения за то праведного на небесех воздаяния и сопричтения в лик мученический; но вместо того он, забыв весь страх божий и не взирая на ужасы грядущего осуждения, а предпочтя временную жизнь вечной, венец страдальчества ему готовившей, не токмо сам в погибельные сети впал, но и у своей паствы всю ревность ко испровержению богопротивных и мерзких злодея Пугачева предприятий отнял.

Приказали: что хотя за все вышеизображенные толь тяжкие государственные преступления и нарушение данной пред богом клятвы в непоколебимой к ее императорскому величеству нашей всемилостивейшей государыне верности надлежало его, бывшего архимандрита Александра, как сообщника тому ж злодею Пугачеву, по всем божеским правам во-первых и всенародно лишить архимандритского сана, священства и монашества, сняв при том с него всенародно ж священнические и монашеские одеяния и украшения. Но понеже подобные ему преступники и клятвонарушители из духовного чина обнародованными от святейшего синода 20 числа августа сего года увещаниями уже самого того часа, как кто в сии преступления впал, священства извергнуты, от церкви отлучены и преданы всем тем казням, какие закон сим злодеям определяет, следовательно и он Александр считается уже только простым монахом, то теперь одев его в простую монашескую одежду, вывесть на публичное место и в присутствии синодального члена преосвященного архиепископа Казанского и других духовных персон, тако ж и при собрании прочего народа, прочтя ему из содержания сего вышеизображенные его тяжкие преступления и заслуженное наказание, лишить и самого монашеского звания, и сняв с него оную одежду остричь на голове и бороде волосы, переименовать прежним его мирским имянем, и напоследок, яко злаго преступника одев в простое мужичье платье, отдать на светской суд во учрежденную в Казане Секретную коммисию. О чем для исполнения к синодальному члену преосвященному Вениамину архиепископу Казанскому, а для ведома и к преосвященному Антонию епископу Нижегородскому из святейшего синода указы посланы. И господину генерал-майору Потемкину о том ведать.