Ричард Райт - Утренняя звезда

- Тетя Сю!

Это Ева! Сердце ее подскочило от тревожной радости. Не отвечая, она поднялась на ноги и захромала навстречу Еве. В открытую дверь на фоне косого дождя она видела лицо Евы, которое светило белизной, попадая в скользящий луч прожектора. Она хотела окликнуть Еву, но передумала. Господи, помоги мне! Ведь надо ей сказать про Джонни-Боя... Господи, не могу!

- Тетя Сю, вы здесь?

- Входи же, деточка.

Она обняла Еву и долго прижимала ее к себе, не говоря ни слова.

- Господи, я так рада, что ты здесь, - сказала она наконец.

- Я думала, с вами что-нибудь случилось, - сказала Ева, высвобождаясь. - Я увидела, что дверь открыта... Отец велел мне вернуться и переночевать у вас... - Ева замолчала, вглядываясь. - Что случилось?

Она была так полна тем, что Ева с нею, что не поняла вопроса.

- А?

- Шея у вас...

- Это пустяки, детка. Идем в кухню.

- Шея у вас в крови...

- Шериф был здесь...

- О, идиоты! Что им от вас понадобилось? Я бы их просто убила! Честное слово, убила бы!

- Это пустяки, - сказала она.

Она обдумывала, как сказать Еве про Джонни-Боя и Букера. Подожду еще немного, решила она. Теперь, когда Ева была здесь, страх уже не так угнетал ее.

- Давайте я перевяжу вам голову, тетя Сю. Вы ранены.

Они пошли в кухню. Она сидела молча, пока Ева перевязывала ей голову. Ей уже лучше, она подождет еще немножко и скажет Еве. Пальцы девушки бережно касались ее головы.

- Здесь болит?

- Немного болит.

- Бедная тетя Сю!

- Это пустяки.

- Джонни-Бой приходил?

Она колебалась.

- Да.

- Он пошел сообщить остальным?

Голос Евы звучал так спокойно и доверчиво, словно в насмешку. Господи, я не могу сказать девочке...

- Вы ведь сказали ему, тетя Сю?

- Д-да...

- Ну вот! Это хорошо! Я сказала отцу, что беспокоиться не о чем, если Джонни-Бой уже знает. Может быть, все еще уладится.

- Надеюсь...

Она не выдержала - она терпела сколько могла и вдруг заплакала в первый раз за этот вечер.

- Перестаньте, тетя Сю! Вы всегда были такая храбрая. Все еще уладится.

- Ничего не уладится, деточка. Видно, свет не для нас создан.

- Если вы будете так плакать, я тоже заплачу.

Она силилась перестать. Нет, нельзя так вести себя при девочке... Совсем недавно ей было так нужно, чтобы Ева верила в нее. Она смотрела, как девушка достает сосновые сучья из-за плиты, разводит огонь, ставит кофейник.

- Хотите кофе, тетя Сю? - спросила Ева.

- Нет, милая.

- Выпейте, тетя Сю.

- Налей чуть-чуть, милая.

- Вот умница. Ах, да, да, я забыла, - сказала Ева, отмеривая ложечками кофе. - Отец велел сказать, чтоб вы были поосторожнее с этим Букером. Он предатель.

Она не шевельнулась, ничем не проявила волнения, но, когда Ева произнесла эти слова, все у нее внутри словно обмякло.

- Отец сказал мне, как только я пришла домой. Ему дали знать из города.

Она перестала слушать. Она чувствовала себя так, как будто ее вытолкнули на самый край жизни, в холодную тьму. Теперь она знала, что это было, когда она подняла глаза, выйдя из тумана боли, и увидела Букера. Это был образ всех белых и страх, неразлучный с ними, преследовавший ее всю жизнь. И вот во второй раз за эту ночь осуществилось то, что она предчувствовала. Она только повторяла себе: не нравился он мне, видит бог, не нравился! Говорила я Джонни-Бою, что это кто-нибудь из белых...

- Вот, выпейте кофе...

Она взяла чашку, ее пальцы дрожали, и горячий кофе выплеснулся на платье, на ноги.

- Простите, тетя Сю!

- Ничего, - сказала она.

- Подождите, я примочу ожог чем-нибудь.

- Мне не больно.

- Вы чем-то расстроены, тетя Сю.

- Нет, милая.

- Хотите еще кофе?

- Нет, мне больше ничего не надо, Ева.

- Ну встряхнитесь же. Не надо так...

Они замолчали. Слышно было, как Ева пьет кофе. Нет, она не скажет Еве: кроме Евы, у нее никого не осталось. Но надо же сделать что-нибудь, как-нибудь, все же надо. Она все равно пропала, а сказать Еве про Букера и Джонни она не в силах, это было бы просто бессовестно. Она хотела остаться одна, хотела без чужой помощи справиться с этим.

- Ложись, милая. Ты устала.

- Нет, я не устала, тетя Сю.

Она слышала, как донышко пустой чашки звякнуло о плиту. Надо заставить ее лечь! Да, Букер передаст имена товарищей шерифу. Если б только можно было его остановить! Вот решение, вот цель, вот яркая звезда, взошедшая на заре новой надежды. Скоро, через каких-нибудь полчаса, Букер доберется до Фоли-Вудса. Верно, пойдет дальней дорогой, ведь ближней он не знает. Я могла бы перейти речку вброд и обогнать его... А что делать потом?