Жюль Ренар - Дневник (1887-1910)

На нем низкий твердый воротничок без запонки, черный поношенный галстук и потрепанный костюм. Руки у него грязные. Похоже, что он не умывался. Ест он с аппетитом, берет по две порции: кажется, ему все мало. Каждую минуту он шумно сморкается и плюет в платок.

Спрашиваю его, чувствителен ли он к оскорблениям.

- Нет, - говорит он, - когда не читаю их.

Однако он не устает вспоминать Гойе, которого сравнивает с птицей, севшей на дерево и вообразившей, что это дерево создано ею.

Говорит о своем патриотизме. Говорит, что разоруженная нация не может существовать: ей не хватит проницательности, чтобы отличать у соседних наций искренность от лжи. Каждый миг слышалось бы: "Германия не сделала бы этого, будь мы вооружены". Он не верит в войну, не верит, что Вильгельм так уж хочет войны.

В палате с высоты моей галерки я вижу его манжеты...

10 февраля. Жорес. В его присутствии я испытываю нежность и восхищение. Хочется сказать ему: "Пойдемте к нам. Маринетта будет за вами ухаживать и позаботится о вашем белье. Одним больше, одним меньше..."

12 февраля. Жизнь. Понимаю ее все меньше и меньше, и люблю ее все больше и больше.

* Молодым. Я хочу открыть вам одну истину, которая, возможно, будет вам неприятна, ибо вы ждете чего-то нового. Вот эта истина: человек не стареет. В отношении сердца это само собой разумеется; это уже известно, по крайней мере, в любви. Ну так вот, то же самое можно сказать про интеллект. Он вечно остается юным. В сорок лет, так же как и в двадцать, не понимают жизни, но знают это и признаются в этом. Это и есть молодость.

19 февраля. Поездка в Шомо. Природа насквозь промокла. У всех лица красные, словно кровь бросилась им в голову. Ходят греться то к одному, то к другому соседу.

Когда Филипп берет листок бумаги, у него трясутся пальцы. Мне хотелось говорить с ним тихо, а приходится кричать, потому что он глохнет. Со стороны кажется, будто я сержусь.

Так холодно, что даже не слышно дурного запаха. Из печной трубы веет морозом, так что борода Филиппа покрывается корочкой льда.

Только неукротимый лук-порей, растущий в садике, никогда не мерзнет.

Единственно, где не замерзает вода - это в колодце.

Дерево, которое одной ногой уже стоит в могиле.

Тополь раскачивается на ветру, как огромная жердь.

Сорока - ворона в полутрауре.

Непонятно, как бы они могли прокормить своих детей, если бы им на помощь не приходила смерть.

Конечно, всем этим неплохо полакомиться, когда заходишь поглядеть на них от поезда до поезда. Они близки к природе, так же близки к земле, как их скот. Они живут безгласной жизнью порея, и только дивишься, как это они не замерзают.

28 февраля. Я люблю музыку, всякую музыку, и самую простую, и самую сложную, такую, которая милостиво разрешает нам думать о постороннем. Она напоминает мне, как раскачиваются голые тополя у нас в деревне, и речку, над которой по прихоти нетребовательного ветра движутся взад и вперед камыши, будто смычки в оркестре... Только с меньшим шумом.

Обычно считается, что прозаик далек от музыки: это неверно. Что останется от него без музыки?..

4 марта. Сколько актеров кажутся нам натуральными только потому, что у них нет ни на грош таланта. 18 марта. Театр. Автор говорит критику:

- Лучше бы вы писали хорошие пьесы!

- И вы тоже, - отвечает критик.

22 марта. Театр. Мало того что они требуют от вас только комплиментов, они еще хотят, чтобы вы говорили только то, что действительно думаете.

Театр будет, возможно, обновлен лишь ничего не смыслящими в театре людьми.

25 марта. Неужели вы думаете, что низменная душа могла бы быть бессмертной?

28 марта. Старик. Слуга помогает ему надеть пальто. Какой-то звук срывается с губ старичка.

- Мосье плохо? - спрашивает слуга.

- Нет! Я пою, - отвечает старик.

* Бог! Еще один тип, верящий в свое бессмертие. 8 апреля. Женщина. Деликатно жует коренными зубами, как лошадь, засунувшая морду в торбу с овсом.

* Понедельник. Люди просыпаются. Первый день недели всегда отчасти похож на день рождения.

10 апреля. Не доверять принципам, приносящим много денег.

16 апреля. Рабле весел: он не остроумен.

1 мая. Люблю банальные цветы и изысканные комплименты.

23 мая. Молодой человек, лишенный таланта, - это старик.

1 июня. - Вот, - говорил Гюго. - Я выйду меж двух станов. Я подставлю грудь под пули. Меня убьют, и осада кончится.

- Для вас, - сказал Шолль.

13 июня. Прогуливаясь по саду, я опускаю глаза, чтобы не спугнуть птичку, которая вьет гнездо.