Леонид Иванов - Глубокая борозда

— Туманно что-то, — заговорил Васильев. — Очень туманно Петр Петрович выражается. А мне кажется, нужно обязательно поддержать Григорьева: пусть введут в этом году оплату труда по бригадам. Это же будет опыт! И он может оказаться очень ценным. Если уж говорить теоретически, Петр Петрович, — повернулся к нему Васильев, — то здесь то же самое: оплата по труду!

— Я высказывал только свое личное мнение, — пожал плечами Быстров.

— Все мы высказываем только свое мнение, — негромко проговорил Павлов. — Но личное мнение должно исходить из наших общих интересов.

Поднялся директор Березовского совхоза Несгибаемый:

— Надо, Петр Петрович, почутче прислушиваться к голосу низов. Вы прекрасно понимаете… во всяком случае обязаны понимать, что в связи с последними решениями партии по вопросам сельского хозяйства развязана инициатива людей деревни. Люди вносят уйму различных предложений по быстрому подъему сельского хозяйства.

Несгибаемый, как и остальные, поддержал внесенное Павловым предложение о составлении планов по примеру колхоза «Сибиряк» и о созыве там районного агрономического совещания.

Получилось так, что Быстрова никто не поддержал. И Павлов лишний раз убедился, что первому секретарю не всегда следует первым высказывать свое мнение по любому вопросу. Тогда активней обсуждается вопрос, больше предложений.

К Павлову приехал Несгибаемый. Глядя на него немигающими, широко расставленными глазами, он говорил грубоватым голосом:

— Вы скажите, Андрей Михайлович, ради чего вышло постановление Центрального Комитета, зачем мы тешили себя надеждой, что наконец-то займемся разумным планированием производства, с учетом всех конкретных условий. Зачем это? — Несгибаемый подождал немного и продолжал спокойней: — Шутят с нами, что ли?

— Не такой это вопрос, чтобы шутить…

— И я так представлял, Андрей Михайлович. Но что получается, — загорячился Несгибаемый. — В решении ЦК и Совета Министров сказано ясно: совхозам устанавливать задания по производству и сдаче продукции, а посевные площади, поголовье скота — планирует совхоз.

— Вы и делайте так, как сказано в решении.

— А мы, Андрей Михайлович, так и сделали! — Несгибаемый достал из кармана пачку папирос, но тут же спрятал ее обратно, увидев на степе небольшую табличку с надписью «Здесь не курят». — Мы обеспечим производство зерна и животноводческой продукции, — продолжал он. — Точно по заданию. А нам теперь говорят: площадь под зерновыми снижать не имеете права, посевы кормовых удвойте. Как все это понять?

Павлов не перебивал. Ему вспомнилось, с каким подъемом в колхозах и совхозах обсуждали проект решения о предоставлении колхозам и совхозам права самостоятельно планировать свое производство. Проект был встречен восторженно почти всеми. Только Обухов высказал сомнения. Он говорил примерно так: дай право Соколову самому планировать — он пшеницу перестанет сеять, будет масличными культурами заниматься, потому что это выгоднее.

Павлов в то время имел подготовленные Соколовым подсчеты по рыжику, но делались они совсем для другого. Соколов доказывал несоответствие в ценах на продукцию колхозов и в качестве примера сослался на рыжик. Эта масличная культура весьма нетребовательна, урожай в четыре-пять центнеров с гектара всегда даст. А при существовавших закупочных ценах пять центнеров рыжика были равны двадцати центнерам пшеницы. Но получить двадцать центнеров пшеницы с гектара — дело не легкое. И вот Обухов заговорил об этом же, но с иных уже позиций.

А возразил тогда Обухову не кто иной, как Несгибаемый. И вот тот самый Несгибаемый, обеими руками голосовавший за одобрение проекта, сидит у Павлова и, нервно разминая папиросу (закурить так и не решается), говорит:

— Раньше, в планах посевных площадей, все же придерживались земельного баланса, всю землю раскидывали по косточкам: сколько под пшеницу, сколько оставить под пары. А теперь управление требует: зерновые не снижать, кормовые увеличить! А за счет чего? Без паров жить?

— Вашему-то хозяйству в самом деле нельзя снижать зерновые, — заметил Павлов. — У вас же целину осваивали, всего два-три урожая сняли, засорить землю не успели.

Несгибаемый как-то странно поглядел на Павлова, сломал папироску, сунул ее в карман пиджака.

— Вам-то это совсем непростительно, Андрей Михайлович, — с горечью в голосе произнес он. — Вы же прекрасно знаете, что такое засушливая зона. У нас распаханы все земли, эти годы мы их полностью засевали, жили пока без паров. Но ведь севооборот-то вводить надо, пары нужны: у нас ведь около четырех тысяч гектаров старопахотных земель, на них в прошлом году сняли по два-три центнера с гектара. Наконец, и корма нужны, травы надо сеять — животноводство у нас растет.