Ромен Роллан - Жан-Кристоф (том 3)

Жаклина почти не замечала тетки, пока была весела и беспечна, а другой она в годы детства и не бывала. Но с приближением возраста, когда потихоньку назревают телесные и душевные перемены, а с ними - тревога, отвращение, страх, порывы беспросветной тоски, в такие минуты нелепого и жестокого смятения, - по счастью, недолгого, - когда девочке казалось, будто она гибнет, умирает, тонет, не смея крикнуть: "Спасите!" - тут одна только тетя Марта очутилась возле нее и протянула ей руку помощи. А как далеки были остальные! Как чужды оказались и отец и мать, любящие, но эгоистичные, слишком довольные собой, чтобы заниматься детскими горестями четырнадцатилетней куколки! Тетка же угадывала эти горести и сострадала им. Словами она ничего не выражала. Она просто улыбалась, и когда Жаклина поднимала глаза, ее взгляд встречался через стол с добрым взглядом Марты. Девочка чувствовала, что та понимает ее, и искала у тетки прибежища. Марта молча гладила Жаклину по голове.

Девочка рассказывала ей обо всем, как на духу. Если на сердце у нее бывало тяжело, она шла к тетке как к старшему другу и знала, что, когда бы она ни пришла, ее неизменно встретит понимающий, снисходительный взгляд и перельет в нее немного душевного спокойствия. О своих выдуманных влюблениях ей было стыдно говорить тете Марте: она чувствовала, что все это неправда. Правдой, единственной правдой было смутное, неосознанное томление, которое она и поверяла тете.

- Как бы мне хотелось быть счастливой, тетя! - вздыхала она иногда.

- Бедная деточка! - улыбаясь, говорила Марта.

Жаклина клала голову на колени тети и, целуя гладившие ее руки, спрашивала:

- А я буду счастлива? Скажи, тетя, буду я счастлива?

- Не знаю, душенька. Это ведь и от тебя немного зависит. Когда хочешь, всегда можешь быть счастливой.

Жаклину это не убедило.

- А ты сама счастлива?

Марта грустно улыбнулась.

- Да.

- Правда? В самом деле счастлива?

- Ты не веришь?

- Верю. Только...

Жаклина замялась.

- Ну что?

- Я хочу быть счастливой по-иному, чем ты.

- Глупенькая! Надеюсь, оно и будет по-иному, - сказала Марта.

- А так я бы просто не могла, - заявила Жаклина, решительно тряхнув головой.

- Мне тоже сперва казалось, что я не могу. Жизнь многому учит.

- Не хочу я учиться! - вскипела Жаклина. - Я хочу быть счастливой, как мне хочется.

- Если бы тебя спросили: как именно, - ты не знала бы, что ответить!

- Нет, я отлично знаю, чего мне хочется.

Ей хотелось многого, но назвать она могла только одно, и это одно звучало постоянным припевом ко всему, что бы она ни говорила.

- Главное, я хочу, чтобы меня любили.

Марта молча шила. Немного погодя она сказала:

- На что тебе любовь, если сама ты не любишь?

Жаклина недоуменно воскликнула:

- Странная ты, тетя! Ну конечно, я говорю о том, что люблю сама! Остальное меня не касается.

- А если ты ничего не полюбишь?

- Этого не бывает. Люди всегда, всегда любят!

Марта с сомнением покачала головой.

- Не любят... хотят любить, - сказала она. - Способность любить величайшая благодать божия. Моли бога, чтобы он ее тебе даровал.

- А если меня не будут любить?

- Даже если не будут. Это еще большее счастье.

Личико у Жаклины вытянулось. Надув губы, она сказала:

- Этого я не хочу. Что тут приятного?

Марта ласково засмеялась, посмотрела на Жаклину, вздохнула и снова принялась за шитье.

- Бедная деточка! - повторила она.

- Почему ты все время говоришь: бедная, бедная? - забеспокоилась Жаклина. - Не хочу я быть бедной. Я очень, очень хочу быть счастливой!

- Потому-то я и говорю: бедная деточка!

Жаклина надулась. Но ненадолго. Добродушный смех Марты обезоруживал ее. Она целовала тетю, все еще притворяясь, будто сердится. В эти годы грустные предсказания будущего, далекого будущего втайне даже льстят немножко. На большом расстоянии горе предстает в поэтическом свете, а страшнее всего кажется серенькая жизнь.

Жаклина не замечала, что тетя Марта становится все бледнее. Правда, она видела, что тетя почти совсем уже не выходит из дому, но ее и всегда дразнили домоседкой. Раза два девочка столкнулась с выходящим от нее врачом.

- Ты больна? - спросила она тетку.

- Нет, так, пустяки, - ответила Марта.

Но тетя Марта перестала бывать у них на еженедельных обедах. Жаклина явилась к ней с гневными упреками.

- Мне это трудно, деточка, - мягко сказала Марта.

Жаклина даже слушать не желала. Пустые отговорки!

- Подумаешь, какой труд прийти к нам на два часа раз в неделю! Просто ты меня не любишь. Ты только и любишь, что сидеть в своем углу.