Майкл Шейбон: Волчье отродье

Весь следующий час Кара прислушивалась к себе, нет ли отголосков той боли, которая ее разбудила, не возникает ли боль снова. Ей было как-то не по себе: болела спина, давал себя знать живот, и это вызывало неприятные чувства. Она пожевала "гавискон" и устроилась полулежа на подушках ждать звука машины, которая привезет к ней Ричарда. Он приехал ровно через час после того, как повесил трубку, в потертых синих джинсах и свободном, болтавшемся на нем темно-каштановом свитере, который она связала ему в самом начале их семейной жизни.

- Началось? - спросил он.

Она покачала головой и снова заплакала. Он подошел к ней и, как это часто случалось в последний год, обнял ее, немного скованно, словно боясь коснуться живота, погладил по спине и пробормотал, что все будет хорошо.

- Нет, не будет, Ричи. Им придется меня резать. Я знаю. Все началось с насилия и насилием, наверно, и кончится.

- Ты говорила с Дороти? Может, есть что-нибудь такое... даже не знаю... какое-нибудь специальное народное средство? Корешок пожевать или еще что.

Кара взяла его за плечи и немного отстранила от себя, чтобы посмотреть в глаза.

- Простагландин, - сказала она. - У тебя он есть.

- У меня? Где?

Она медленно перевела взгляд вниз, пытаясь придать своему лицу игривое выражение в духе голливудской секс-звезды.

- Но это опасно, - проговорил Ричард.

- Дороти прописала.

- Не знаю, Кара.

- Это моя последняя надежда.

- Но мы с тобой...

- Послушай, Ричи. Не считай, что это секс, ладно? Представь себе, что это аппликатор, договорились? Система подачи простагландина.

Он вздохнул. Закрыл глаза и провел ладонями по лицу, как будто хотел оживить его, усилить приток крови. Кожа вокруг его глаз была в мелких морщинках и бледная, как ветхая долларовая купюра.

- Ну ты и придумала, - сказал он.

Ричард разделся. За последние месяцы он похудел на девять килограммов и теперь видел, как это поразило Кару. Он остановился у края кровати, не зная, с чего начать. Последнее время она так бережно относилась к своему телу, пряча его в свободной одежде, закрываясь от мужа в ванной, когда принимала душ, стыдливо вздрагивая от самого легкого прикосновения его рук. Даже когда ее тело было все еще сравнительно стройное и привычное, он все равно не знал, как до него дотронуться. Теперь же, когда она распростерлась перед ним, сияющая и огромная, он почувствовал, что ни на что не способен.

На ней были его тренировочные брюки и футболка большого размера с портретом Гали Карпаса, знаменитого израильского борца кун-фу, с надписью: "Зона терминатора". Она спустила брюки до самых лодыжек и задрала футболку над головой. Ее бюстгальтер был сконструирован как обшитый броней висячий мост. Такие носили бабушки. И демонстрировать его ей было явно неловко. Чувствуя на себе непривычный взгляд мужа, она стеснялась своего тела. Покрытые пигментными пятнами и узором вздувшихся вен груди выскочили из-под бюстгальтера и лежали, ослепительно-белые, на огромном лунообразном животе с неровностями, образованными то ли крошечным локотком, то ли коленкой. От густых волос на лоне отходили небольшие корневые волоски, а жесткие черные колечки оттеняли бедра и живот почти до пупка.

Ричард присел, глядя на живот Кары. Там внутри был маленький организм косточки, сердце, весь в извилинах мозг с невообразимыми мыслями. Через несколько часов или через день тот проход, в который он сейчас собирался войти, будет растянут и использован слепым, немым и неизвестным свидетелем того, что вот-вот должно случиться. Эта мысль его возбудила.

- Ого, - сказала Кара, взглянув. - Ты только посмотри.

- Все это невероятно.

- Невероятно плохо?

Она посмотрела на Ричарда и пришла к однозначному выводу: присутствие в ее теле ребенка другого мужчины привело к таким разительным переменам, что она стала для Ричарда неузнаваемой. Чужая женщина с чужим ребенком в утробе приглашала его к себе в постель.

- Ложись, - сказал он. - Я сделаю, что ты просишь.

- В тумбочке есть крем.

- Он не понадобится.

Она опустилась на локти и лежала, раздвинув ноги и глядя на него. Он подался вперед, осторожно ощупывая тугую светящуюся кожу на ее животе.

- Поскорее, - попросила она через минуту, - не надо так долго.

- Тебе больно?

- Нет, просто... пожалуйста...

Решив, что, наверно, ей все-таки нужен крем, Ричард потянулся в ящик тумбочки и несколько секунд шарил там, не поворачивая головы. Он уже собирался взглянуть, что там нащупала его рука, но тут средний палец напоролся на лезвие ножа, которым Кара вырезала статьи о трещинах на сосках и молочнице. Он вскрикнул.