Уильям Шекспир - Отелло, венецианский мавр

Ну, как вы, Касьо? Эх, носилок нет!

Грациано

Родриго!

Яго

Он самый. Он.

Приносят носилки.

Носилки, наконец!

Возьмитесь, люди добрые. Спокойней!

Схожу-ка за хирургом генерала.

(К Бьянке.)

А вы, сударыня, не утруждайтесь.

(К Кассио.)

Убит мой друг. Меж вами были счеты?

Кассио

О, никаких! Я и знаком с ним не был.

Яго (к Бьянке)

А, ты бледна!.. Снести его под крышу.

Кассио и Родриго уносят.

Всех попрошу остаться. Ты бледнеешь?

В глазах ее смятение и страх!

Таращишься! Мы вскоре все узнаем.

Вглядитесь же, прошу вас, хорошенько:

Без слов нечистая расскажет совесть

Все, что здесь кроется.

Входит Эмилия.

Эмилия

Что здесь случилось? Что случилось, Яго?

Яго

Родриго с теми, что бежать успели,

Напал на Кассио средь темной ночи.

Тот при смерти, Родриго - наповал.

Эмилия

Ах, Кассио! Ах, добрые синьоры!

Яго

Все плод распутства... Да, дружок, узнай-ка

У Кассио, где ужинал он нынче.

(К Бьянке.)

А, ты дрожишь?

Бьянка

Не оттого, хоть мы и были вместе.

Яго

Ах, вот как! Вместе? Ну, ступай за мной.

Эмилия

Тьфу, тьфу, распутница!

Бьянка

Я не такая! Как ты смеешь? Я

Честней тебя!

Эмилия

Меня! Тьфу, тьфу, мерзавка!

Яго

Пойдем к врачу, посмотрим, как там Касьо.

(К Бьянке.)

А ты, синьора, запоешь иначе!

Эмилия, беги скорее в замок,

Чтоб известить наместника с женой.

Вы не пройдете ли вперед, синьоры?

(В сторону.)

Победу или гибель шлет мне рок

Все ночь решит, и час мой недалек.

(Уходит.)

СЦЕНА ВТОРАЯ

Спальня в замке. Дездемона спит в постели.

Горит светильник.

Входит Отелло.

Отелло

Причина в этом. В этом вся причина.

Не открывай ее невинным звездам,

Моя душа! Но не пролью я крови,

И этой кожи, что белее снега

И глаже алебастра всех гробниц,

Не тронет нож. И все ж она умрет,

Чтоб, как меня, не предавать других.

Свет загасив, задуть и твой светильник...

Прислужник пламенный, задув тебя,

Легко восстановить твое сиянье.

Но твой задую свет, о Дездемона,

Высокое творение природы,

Что превзошла в нем самое себя,

Где, где найду я Прометеев пламень,

Чтоб вновь его затеплить? Срежешь розу

Завянет, не вернешь ее расцвет.

Так наслажусь, пока цветок на ветке!

(Целует ее.)

Дыханье сладостно - и правосудье

Вот-вот сломает меч! Еще, еще раз.

И мертвой будь такой, когда тебя

Казню я, чтоб любить и после смерти!

Последний раз! Вовеки не бывала

Столь роковою сладость! Плачу я...

Жестокая печаль - печаль богов,

Карающих своих любимцев... Тише

Она проснулась.

Дездемона

Кто там? Отелло, ты?

Отелло

Я, Дездемона.

Дездемона

Ты ляжешь, мой супруг?

Отелло

О Дездемона,

Ты помолилась ли на сон грядущий?

Дездемона

Да, мой супруг.

Отелло

Когда еще припомнишь тяжкий грех,

Не примиренный с милосердьем неба,

Покайся в нем.

Дездемона

Что этим хочешь ты сказать, супруг мой?

Отелло

Молись, да поскорей. Я отойду.

Души, не подготовленной к ответу,

Я не убью. О нет, избави бог!

Я душу не намерен убивать.

Дездемона

Ты про убийство говоришь?

Отелло

Да, про убийство.

Дездемона

Так ниспошли мне, небо, милосердье!

Отелло

Аминь, от всей души.

Дездемона

"Аминь", сказал ты - значит, не убьешь?

Отелло

Гм!

Дездемона

И все ж, когда вращаешь ты глазами,

Ты страшен мне. О, я боюсь, боюсь,

Хоть мне, безвинной, нет причин страшиться!

Отелло

Твои грехи...

Дездемона

Мой грех - любовь к тебе.

Отелло

И за нее умрешь ты!

Дездемона

Смерть за любовь! Ужасно и нелепо!

Ты закусил губу, дрожишь всем телом!

Какая страсть горит в твоей крови?

Зловещие предвестья... Я надеюсь

Не мне они сулят беду.

Отелло

Молчи!

Дездемона

Молчу я. Что случилось?

Отелло

Ты Касьо подарила мой заветный

Платок.

Дездемона

Нет, жизнью и душой клянусь!

Пошли за ним, узнай.

Отелло

Страшись, голубка,

Страшись преступных клятв на ложе смерти!

Дездемона

Но не сейчас же я умру?

Отелло

Сейчас!

Так повинись в своем грехе. Пусть ты

За шагом шаг отвергнешь все под клятвой

Ты не убьешь, не сломишь убежденья,

Что мне терзает душу. Ты умрешь.

Дездемона

О боже, смилуйся!

Отелло

Аминь, еще раз.

Дездемона

О, смилуйся и ты! Я никогда

Тебя не оскорбляла, никогда

Не знала к Кассио иной любви,

Помимо разрешенной небесами,