Уильям Шекспир - Шекспировские Чтения, 1978

Возможна и несколько иная интерпретация. В драмах Шекспира явно противопоставляются высокие и низкие персонажи, добродетельные и "злодеи", причем речь "злодеев" всегда менее симметрична, чем речь "героев". Но злодей ли Кассий? И у Плутарха, где Шекспир взял сюжет {См.: Плутарх. Избранные биографии / Пер. с греч. под ред. и с предисл. проф. С. Я. Лурье. М.; Л., 1941, с. 293-320 (Брут. Цезарь).}, и у самого Шекспира Кассий - неприятный человек. Он эгоистичен; в борьбе с Цезарем им более всего руководят личные мотивы. Кассия снедает зависть к Цезарю: когда-то он и Цезарь были по положению равными. Цезарь проявил себя тогда ничтожным человеком, трусом; а теперь хочет распоряжаться жизнью Кассия. Кассий не может этого перенести. Цезарь догадывается о чувствах, обуревающих Кассия: Young Cassius has a lean and hungry look; He thinks too much; such men are dangerous.

Кассий неразборчив в средствах, лишь бы они помогли в борьбе. Он - душа заговора против Цезаря, его истинный убийца. Он настаивает и на уничтожении Антония, боясь, что тот отомстит за убийство Цезаря. В поисках денег для своих солдат Кассий не брезгует незаконными поборами, грабежом. Брут же, в отличие от Кассия, полагает, что благородное дело надо осуществлять чистыми руками.

Сравнение Брута и Кассия у Плутарха и у Шекспира заставляет прийти к выводу, что у Шекспира эти два действующих лица более поляризованы, резче противопоставлены друг другу, чем у Плутарха. Особенно идеализирован, приподнят Брут. Возможно, ритмическая оппозиция стиха их ролей отражает противопоставление Шекспиром чистой, возвышенной личности Брута - и мятущейся, заниженной личности Кассия. Примеры симметричной структуры стиха Брута:

I will do so: | but look you, Cassius

The angry spot | doth glow on Caesar's brow

And all the rest | look like a chidden train.

(I, II, 179-181)

People and senators, | be not affrighted;

Fly not; stand still: | ambition's debt is paid.

(III, I, 82, 83)

Judge me, you gods! | wrong I my enemies?

And, if not so, | how should I wrong a brother?

(IV, II, 38, 39)

Примеры стиха Кассия:

I know that virtue to be in you, Brutus,

As well as I do know your outward favour.

Well, honour is the subject of my story.

(I, II, 90-92)

Why, man, he doth bestride the narrow world

Like a Colossus, | and we petty men

Walk under his huge legs and peep about

To find ourselves dishonourable graves, и т. д.

(I, II, 135-138)

Более асимметричная синтаксическая и ритмическая структура высказываний Кассия делает его стих прозаизированным. Прозаизация усиливается разговорными словами и оборотами (well, why, man и др.)

Четкая оппозиция высокого и низкого персонажей, героя и злодея, выявляется в трагедии "Отелло".

Отелло: 61,4-81,9-69,5-68,9-93,2

Яго: 59,6-88,4-72,5-67,3-95,8

Драма относится к периоду III-а, для которого уже типично ослабление IV икта, но в роли Отелло III и IV икты фактически выравнены (в I-II актах, как мы увидим ниже, стих Отелло еще более канонизован), а в роли Яго IV икт на 5,2% слабее III (стих деканонизован, причем заметно сильнее, чем во всей трагедии в целом; там IV икт слабее III всего на 1,3%). Вот как говорит Отелло:

My Desdemona | must I leave to thee:

I prithee, let thy wife attend on her;

And bring them after | in the best advantage.

Come, Desdemona; | I have but an hour

Of love, of wordly matters and direction,

To spend with thee; | we must obey the times.

(I, III, 285-290)

А вот пример стиха злодея - Яго:

The Moor already changes with my poison:

Dangerous conceits are in their natures poisons:

Which at the first are scarce found to distaste.

But with a little act upon the blood

Burn like the mines of sulphur. I did say so:

Look, where he comes! Not poppy, nor mandragora,

Nor all the droway syrups of the world,

Shall ever medicine thee to that sweet sleep

Which thou owedst yesterday.

I see, sir, you are eaten up with passion, и т. д.

(III, III, 322-331)

Речь Яго асимметрична и ритмически, и синтаксически. Полустишное деление почти исчезло; ударения обычно пропущены на II и IV иктах, что типично для деканонизованного стиха. В стихе Яго чаще, чем в стихе: Отелло, встречаются немужские окончания, в том числе отяжеленные женские (...I did say so) и дактилические (mandragora), что также типично для деканонизованного стиха. В тексте роли Яго чаще, чем у Отелло, встречаются характерные для прозы слова и обороты, в том числе вульгаризмы (Look, where he comes; damn them, then; Filth, thou liest; Villanous whore и т. д.).

Речь Яго занижена на самых различных уровнях, в том числе и на ритмическом.

Наконец, последний пример - из поздней драмы "Цимбелин".

Имогена: 65,3-79,8-75,0-74,7-88,6

Яхимо: 73,8-76,4-76,5-63,5-86,0

На фоне общей деканонизации стиха позднего Шекспира стих Имогены выглядит близким к классическому, стих Яхимо - максимально деканонизован. II икт у Яхимо занижен, выравнен с III (последнее - признак очень сильной прозаизации), IV икт слабее III на целых 13%; у Имогены же IV и III икт выравнены, а это характерно для более ранних, более канонизованных драм (в целом по "Цимбелину" IV икт слабее III на 4,3%).

Вот как говорит добродетельная Имогена: