Ричард Шеридан - Писарро

Алонсо. О боже!

Кора. Исчез! Мой маленький! Мой сын!

Алонсо. Где ты его оставила?

Кора (кидается на землю). Здесь! На этом месте!

Алонсо. Успокойся, Кора, любимая! Он тут, конечно, - проснулся и отполз куда-нибудь неподалеку... мы его найдем. Ты твердо помнишь, что оставила его на этом самом месте?

Кора. Не эти разве руки постелили постельку, сделали навес?.. И разве не этим покрывалом он был укутан?

Алонсо. Тут хижина - так незаметно притаилась.

Кора. А! Да-да! Тут он и живет - дикарь, укравший моего ребенка... (Стучит в дверь, кричит.) Отдай мне сына!.. Вороти мне мое дитя!

Из хижины выходит Лас-Касас.

Лас-Касас. Кто призывает меня из печального одиночества?

Кора. Отдай мне ребенка! (Вбегает в хижину, зовет.) Фернандо!

Алонсо. Силы небесные! Глаза меня не обманули? Лас-Касас!

Лас-Касас. Алонсо, мой милый юный друг!

Алонсо. Мой почитаемый наставник!

Обнялись.

Кора (вернувшись). Ты обнимаешь его, когда он еще не возвратил нам сына?

Алонсо. Увы, мой друг, в какую горькую минуту мы встречаемся!

Кора. Но взгляд у него - сама доброта и человечность. Добрый старик, сжалься над несчастной матерью, и я до последнего дня моей жизни буду твоею служанкой. Но только не говори - из жалости не говори, что он не у тебя... не говори, что ты его не видел. (Убегает в лес.)

Лас-Касас. О чем она?

Алонсо. Это моя жена. Я только что вернулся, бежал из испанской тюрьмы, и узнал, что она укрывается в этом лесу. Услышав мой голос, она оставила нашего мальчика и бросилась ко мне.

Лас-Касас. Как! Оставила дитя?

Кора возвращается.

Кора. Ты прав!.. Прав! Я не мать... Я оставила сына, покинула его, младенца... Но я пройду хоть на край земли, а сыщу его. (Убегает.)

Алонсо. Прости меня, Лас-Касас, не могу... Спешу за нею!.. Ночью я предпринимаю попытку освободить из плена Роллу.

Лас-Касас. Я не оставлю тебя, Алонсо. Ты должен ее образумить. Она побежала в сторону вашего лагеря. Не дожидайся меня, я слаб на ноги, поплетусь за тобой потихоньку.

Уходят.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Форпост испанского лагеря. На заднем плане по круче сбегает в бездну

горный поток, над которым легло мостом упавшее дерево.

Альмагро (за сценой). Веди его сюда. (Входя.) Он это все сочинил.

Солдаты вводят скованного Роллу.

Ролла. Сочинил? Ролла сказал неправду?!.. Хотел бы я встретить тебя в пустынном месте, окруженного всем твоим войском, а при мне чтоб был только меч и вот эта рука!

Звуки труб.

Альмагро. Да кто же поверит тебе, будто Ролла, прославленный перуанский герой, схвачен тут, как шпион, рыскающий по нашему лагерю?

Ролла. Я рыскал?

Альмагро. А вот ответишь самому генералу - он здесь.

Входят Писарро и его офицеры.

Писарро. Кого я вижу? Ролла?

Ролла. О, ты удивлен, конечно.

Писарро. И в цепях?

Ролла. Столь крепких, что можешь приблизиться ко мне без страха.

Альмагро. Стража его схватила, когда он пробирался мимо наших постов.

Писарро. Сейчас же расковать. Поверь, я сожалею об этом оскорблении.

Ролла. Благородные слова.

Писарро. И не могу я видеть Роллу, славного воина, безоружным. Прими же эту шпагу, хоть она и служила твоему врагу. (Подает ему шпагу.) Испанцы умеют почитать доблесть.

Ролла. А перуанцы - забыть обиду.

Писарро. Не могут ли тогда Писарро и Ролла прекратить вражду и стать друзьями?

Ролла. Когда нас разделит море - да! Я могу уйти?

Писарро. Иди свободно.

Ролла. И меня не перехватят снова?

Писарро. Нет. Распорядись, чтоб Роллу свободно пропустили через все посты.

Входят Давилья и солдаты с младенцем.

Давилья. Тут два наших солдата. Вчера их захватили, но они бежали из перуанского плена - и тем самым потайным проходом, который мы так долго пытались разыскать.

Писарро. Молчи, неосторожный! Не видишь разве? (Указывает на Роллу.)

Давилья. В дороге они набрели на перуанского ребенка; он, вероятно...

Писарро. На что мне этот дьяволенок! Киньте в море.

Ролла. Милосердное небо! Это сын Алонсо!.. Дайте его мне.

Писарро. А! Сын Алонсо!.. (Хватает ребенка.) Привет тебе, прелестный заложник. Ну, теперь Алонсо опять мой пленник!

Ролла. Ты не отберешь дитя у матери?

Писарро. Не отберу? Когда я встречусь с Алонсо в жаркой битве, думаешь, не дрогнет его бестрепетное сердце при напоминанье, что стоит мне промолвить слово, и ребенку - смерть!

Ролла. Не понимаю тебя.

Писарро. У моей ненависти к Алонсо - давний длинный счет. Его уладит месть, и ей поможет этот заложник.

Ролла. Мужчина! Человек! Нет-человек ли? Ты поднимешь руку на младенца? Во имя всего святого - смотри, он улыбается тебе!