Вольфдитрих Шнурре - Когда отцовы усы еще были рыжими

Пастор собирается в гости? Это придает мне задору.

15 октября. Мой инстинкт самосохранения празднует первый успех: к кофе действительно собирался появиться пастор. Я говорю "собирался", потому что не успела его нога ступить в комнату, как я, побледнев, но не теряя самообладания, поднялся, двинулся навстречу ему мимо отпрянувшей в ужасе Хульды и крякнул прямо в лицо: "Предатель!"

16 октября. Вечером. Сижу в качалке, склонившись головой к задремавшей красавице Фиалке и пытаюсь, хоть это никак не удается, привести мысли в порядок. Хульда, которая обычно уже к обеду кончает модистскую работу, чтоб только подольше побыть со мной, сегодня не торопится, наказывая меня, как я полагаю, за выпад против пастора. Правда, как я ни пытаюсь подавить в себе это неприятное чувство, предоставленный мне покой напоминает скорее затишье - перед бурей, чем желанный штиль.

Что такое? Буря уже началась? Слышно, как кто-то с сопеньем поднимается наверх по скрипучим ступеням...

Всего лишь Бруно, слава богу. Принес с собой букет в виде сердечка, который он посылал Доротее. Она аккуратнейшим образом отрезала все головки мать-и-мачехи и вернула ему букет обратно. Постепенно приходишь к мысли, что все женщины одинаковы. В порыве гневной любви уничтожающая мать-и-мачеху Доротея; Хульда, не останавливающаяся перед тем, чтобы поставить в услужение своей ревности то церковь (пастора), то силы ада (Кактус), и убивающая в угоду ложно понятому порядку ни в чем ни повинного шмеля; Кактея с ее необъяснимой ненавистью к цветам и с готовностью в порыве дикой ярости даже Кактусу всадить нож в тело. Признаться, тут трудно провести различия.

17 октября. Похоже, опасения мои сбываются. Хульда наносит ответный удар. Только что, уходя на службу, она заявила, что завтра мы идем на кладбище за компостом для сапожника. Мои возражения, что после известного приключения с деревянными башмаками сапожник вовсе не склонен придавать хоть какое-то значение компосту, она отмела замечанием, будто все это лишь вежливые увертки. Этот прожженный фельдфебель фиалочного войска и вежливость! И все же: Хульда очень старается, этого у нее не отнимешь. Так беспыльно и чисто в квартире никогда еще не было. Однако ж похоже на то, что вместе с пылью она смела с мебели и налет какой-то домашности; мебель выглядит теперь так безлико и холодно, будто век простояла в гостинице. А ведь на самом-то деле ею пользовалась бабушка и, стало быть, на ней милая патина стародавнего уюта. Хульдина же одержимость чистотой граничит с неуважением к старине.

18 октября. Чем же начался сей исторический день? Кактеиным криком о помощи, долетевшим по почте. (Хульда, к счастью, как раз вышла за хлебом, а теперь до самого вечера будет на работе.) "Милый господин Альбин, - пишет Кактея, и уже само любезное обращение показывает, что ей что-то надо, - дела мои по известным причинам обстоят довольно хреново". Любимые словечки не ведают степеней сравнения, в этом их недостаток. "Не будете ли столь снисходительны и не заглянете ли ко мне в ближайшие дни?"

Что может скрываться за таким неожиданным сиропом? Перемена, быть может? Ловушка? И что значит "по известным причинам"? Поранилась о Кактус? Наступила на ежа?

Случилась вещь, которая наводит на размышления. Письмо Кактеи побудило меня несколько восстановить в памяти ее мир; с этой целью я открыл шкаф, чтобы с несколько большей непринужденностью, нежели прежде, хотя и с мыслимой осторожностью, это понятно, взглянуть на Кактус. И что же я обнаружил? Он обзавелся бутоном величиной с кулачок упитанного ребенка. Откровенно говоря, я весьма пристыжен.

И сразу же опустила ветви Араукария! Не хватало бы теперь, чтобы Хульда по этому признаку догадалась, что я мысленно был с Кактеей! (Типично для этого растеньица, кстати: сначала лицемерно отстаивать бабушкины интересы, потом переметнуться на сторону Хульды.)

Может, сейчас не самый подходящий момент для подобных размышлений, но: очень ли стала бы бабушка обижаться, если б я продал Араукарию? Слишком уж раздражает со временем, когда тебе что ни день давят на совесть, "особенно, если в действительности-то совесть твоя непорочна.

Наступает вечер, с минуты на минуту придет Хульда. Только что обстоятельно простился на всякий случай с цветочками-деточками, кто знает, когда и при каких обстоятельствах придется свидеться вновь после этого похода на кладбище. Спрячу теперь от Хульды дневник да полежу на диване, чтобы собраться с силами... Поздно - она уже выкликает меня к подъезду сигналами своего драндулета.