Вольфдитрих Шнурре - Когда отцовы усы еще были рыжими

А о ботинках своих я так и забыл и сапожнику не сказал ни слова! Придется завтра наносить визит фрау Бритцкувейт, укрепив их бечевкой.

20 августа. Она была очаровательна, как всегда; разве что волосам, вообще-то седым, придала теперь зеленоватый оттенок, а не голубоватый, как прежде, но объясняется это не столько модой, сколько требованиями рекламы. Идя навстречу многочисленным пожеланиям, фрау Бритцкувейт расширила задачи своего института за счет помолвок на цветочной основе. Партнеры знакомятся, называя друг другу - под соколиным, поощрительным взором фрау Бритцкувейт, разумеется, - свои любимые цветы. Уместные в букете сочетания создают основу для дальнейших планов. Этот метод принес уже фрау Бритцкувейт четыре брака, один развод и двенадцать помолвок. Так что волосы ее недаром покрашены в цвет надежды.

21 августа. Друг мой пастор опять совал ко мне свой вынюхивающий нос. Несказанно рад, говорит, моему увольнению, потому-де, что в великой выгоде от него окажется теперь моя душа. Так-то оно так, только без жалованья остался я, а не душа, ответил я.

Уже вторично причастные к разведению цветов соседи (их женская половина, надо полагать) тайком устроили мне овацию. Сначала пришла открытка: "Спасибо за удобрение! Двенадцать Гераней, вновь познавших радость жизни". А только что - я как раз выносил мусорное ведро - во двор посыпались изо всех окон аплодисменты в мою честь. Обстоятельство тем более примечательное, что аплодировавшая публика должна была прятаться за гардинами, чтобы не попасть на глаза противникам цветов. Счастье за счастьем! Снова открытка от Кактеи. Правда, смысл ее для меня слишком темен. "Кактусы, - пишет она, - цветут из вредности, цветы - от глупости. Или вы полагаете, что элегантность дьявола - плод всего-навсего хорошего воспитания, а невзрачность ангелов - только хитрость?"

Если начистоту - все это попахивает уже оскорблением личности. Обдумаю, однако ж, все на досуге хорошенько, чтобы не отвечать с неприличным и поспешным энтузиазмом.

22 августа. Мало того что она отвергла навоз как недостойную себя пищу, она же еще и надулась, будто ее обнесли. Это я про Араукарию. Ее счастье, что досталась мне от бабушки, не то бы давно указал ей, как следует себя вести. Конечно, дворянская гордость - великая вещь, но нужно ведь и с обстоятельствами считаться.

Вот Бегония - дело другое. В народе ее называют Божьим глазом, а у нас, на задворках, она дает такие маленькие цветы, что сравнить их можно разве что со зрачком ангела.

Постепенно до меня доходит, что разумела Кактея, понося кактусово племя. Она принимает их за циничных и грубых детей своего времени, эдаких вандалов, пересмешников, очернителей. Сколь ошибочно подобное заключение! Дикобраз колется - но означает ли это, что сердце его бесчувственно?

23 августа. Нет, пора наконец посмотреть правде в глаза: цветочки-деточки попросту гибнут без света. И в неблагодарности их не заподозришь: они не скрывают, что сыты и ухожены. Да разве хлебом единым жива жизнь? Как прорваться к свету, когда со всех сторон обступает темнота? Пастор говорит: веруй. Ну, положим, я верую, что солнце могло бы избавить деточек моих от хвори, но разве этого достаточно, чтобы оно заглянуло к нам во двор?

Наряду с абонементной затеей фрау Бритцкувейт следовало бы заняться еще распределением солнечных лучей. Бабушка просто умерла бы от горя, если б увидала, в какой кромешной тьме чахнут мои цветочки. Она была твердо убеждена, что тот, кому социальное положение не - обеспечивает сносной жизни, не вправе держать цветы, дабы не подвергать их лишениям и мытарствам. Но что прикажете делать? Отдать деточек в приют, в горный санаторий для принятия солнечных ванн?

Передо мной ответное мое письмо Кактее. Постарался щадить ее и не слишком дурно указывать на заблуждения. Однако ж утаить их не позволила мне щепетильность, так что я написал: "Не является ли застенчивостью так называемая "вредность" цветущего кактуса? Ведь, в конце концов, нежность цветения одерживает верх над всей его воинственностью". Я бы мог добавить: "И не является ли скромностью так называемая "глупость" цветов?" (Ибо что еще остается делать на свете, как не цвести, коли судьбе угодно было сделать - тебя цветком?) Но я не хотел бы произвести на Кактею впечатления поучающего всезнайки, невыгодное с точки зрения псих... Стучат в дверь.

Если это можно назвать стуком - едва не сорвав дверь с петель, - в комнату врывается Бруно. Он в отчаянном положении. Сад его в запустении, все поросло сорняком, обнаглевшие кролики топчут рабатки, а что до тыквенного (и все же прежде не лишенного некоторой приятности) лица его, то оно за последние недели точно подверглось оползням. А все оттого лишь, что Доротея упорно отказывается вернуться. Более того, она буквально брызжет ненавистью в его сторону; недавно полученная им анонимка - маргаритка с несуразным бантиком из конского волоса на стебле - лучшее тому доказательство. И все же: какая женщина станет пускаться на такие выходки, вроде с этой маргариткой, чтобы только позлить предмет своей бывшей любви. Сколь ни покажется мнение мое неожиданным, но я вижу тут скорее жгучую мстительность любви, все еще не остывшей. Бруно, разумеется, не разделил мою мысль. Но что может ведать чурбан о блеске на щеке топора?