Александр Лебедев - Инсталляция

— Мне здесь нравится, меня здесь развлекают и вообще.

— Пойдем, Света, не капризничай, а то…

— А то что?

— А то, — Макс попытался поймать воротник куртки.

— Да сядь ты, вексель переводной, — увернулась Светлана, — то есть этот, как его? «Авалированный».

Кудрявый мужчина резко встал и шагнул за спину Максима. Он попытался прикрыть ладонью лицо парня, но вместо этого потерял равновесие и отпустил ему негромкую пощечину.

— Извините! — крикнул он, размахивая руками.

Испуганный Макс завертел головой, а Светлана кинулась мимо столиков к двери камбуза. Она сшибла пару стульев и была уже возле стойки бара, но в этот момент в зале заиграла танцевальная мелодия, та самая, которую Светлана слышала в Москве возле кафе, в котором она находилась с Максом. Светлана проехала пару метров по ровному полу и остановилась возле стойки. Оглянувшись, она увидела, как привлеченные шумом люди оборачиваются в ее сторону.

Светлана сделала полшага вперед и, легко подпрыгнув, встала на стол. Стол качнулся, но она сумела сбалансировать. Сбросив с плеч куртку, откинула голову назад и согнула колено. Светлана сделала несколько танцевальных движений, томно смотря на немногочисленных зрителей. Они оживленно загукали и даже зааплодировали. Совершенно обескураженный Макс стоял возле столика, не зная, что ему предпринять и перебирал беспорядочно возникавшие мысли. Так ничего и не придумав, он решил действовать руками. Он подошел к столу, возле которого уже начали собираться зрители.

— Слазь! — закричал он, — Слазь! — и вцепился в ногу девушки.

Светлана потеряла равновесие и упала на наклонившийся стол. Она ударила кроссовкой воздух, затем чье-то лицо. То, что это было лицо Максима, она была не уверена, потому что вокруг нее тут же началась потасовка, сначала в защиту девушки, затем в защиту Максима. Светлана занимала весьма пикантное положение в центре драки, лежа на столе. Впрочем, это продлилось недолго, пока кто-то не сел на край стола и не опрокинул его. Подскочив, словно пружина, она кинулась к камбузу, откуда выглядывали невероятно довольные повара.

— Где выход? — невинным голосом пропела Светлана.

— Там, — ничуть не удивившись, показал толстым пальцем усач в белой униформе.

Девушка метнулась узкими коридорами кухни, неловко зацепив ручку сковороды, тут же заплясавшую на полу. Она проскочила высокие стеллажи и увидела запасной выход, закрытый на огромный навесной замок.

— А-а-а! — закричала она, словно увидела приведение.

— Иду, иду, — раздался из-за спины недовольный женский голос, — вечно вы бегаете, когда закрыто.

Светлана увидела пожилую женщину, семенящую с длинным ключом в руке.

— Иди уж, — сказала она, сняв с петли замок.

— Спасибо вам, — выдохнула Светлана и выбежала на палубу.

Она пробежала к носу яхты и согнулась пополам, упрев ладони в колени и пытаясь отдышаться. Светлана осмотрелась вокруг, не найдя ничего, что могло бы считаться укрытием, стала зачем-то ощупывать свои карманы. Она вытащила маленький нож Макса, несколько секунд вертела его в руках, затем подошла к стоявшим на палубе спасательным плотикам и аккуратно срезала веревку, опоясывающую окружность.

Со стороны было похоже на то, что мужчина беседует с молодым человеком. Разговор шел спокойно и деловито. Молодой человек охотно рассказывал, мужчина иногда задавал вопросы, но больше слушал, понимающе кивая головой. Неподалеку стоял еще один парень, но к разговору не присоединялся. Он часто прикладывал к глазу лед, завернутый в тряпку, искоса поглядывал то на мужчину, то на молодого человека, сидевшего на железном стуле со связанными руками. Эту мирную беседу прервал матрос, вошедший в овальный проем двери.

— Извините, — обратился он к мужчине.

— Что тебе надо, приятель? Вы ее нашли?

— Катер швартуется с правого борта.

Мужчина посмотрел на часы и сказал:

— Что ж. Чему быть — того не миновать.

Повернувшись к Максу, он добавил:

— Подставил ты меня, сынок.

— Может, проскочит? — спросил парень, отнимая от лица кулек из промокшей ткани.

— Дай бог, дай бог. Вот что я тебе скажу, дружок: иди, запрись у себя в каюте и не выходи до завтра.

Мужчина поднялся в каюту, открыл вмонтированный в стену сейф, достал оттуда стопку бумаг, перевязанную проводом, бегло осмотрел помещение и, вывалив из зеленого пакета-майки кучу салфеток и пару полотенец, убрал туда бумаги. Сверху он бросил две коробки дискет. Оглядев свою ношу, двинулся к выходу. Он спустился на палубу в тот самый момент, когда матросы перебросили трап на стоявший рядом рыболовецкий катер. Возле борта стояло двое бородатых мужчин, одетых в черные кожаные куртки с поднятыми воротниками. Руки они держали в карманах, на каменных лицах не было ни малейших следов хорошего настроения. Эмиль Валерианович сразу это понял. Он решил не делать глупостей и, по возможности, не испытывать судьбу. Суда мерно покачивались на волнах. Трап скрипел, перекашивая, грохоча, ерзая по палубе, но бородатые субъекты не собирались подниматься на борт яхты. Тогда, мысленно перекрестившись, Эмиль Валерианович ступил на играющую под ногами поверхность, перебираясь на гораздо меньший по размерам катер.