Александр Лебедев - Инсталляция

— Все, — выдохнула она, — и на этом закончим. Давай не будем портить с тобой хороших отношений, тем более ты знаешь…

— Знаю?

— Знал или знаешь, как тяжело с тобой, Максим. Знаешь, что я люблю другого.

— Другого?

— А что в этом такого?

— Как же я сразу не догадался?

— О чем догадался, Максим?

— А, ладно, — Максим подскочил со своего места и уже в дверях сказал:

«Сегодня больше не приду».

Светлана в очередной раз поднесла часики к уху.

«Идут, кажется, — подумала она, — разумеется, идут, если бы не шли, время остановилось бы, а сейчас оно уползает. Уползает за сутки, в течение которых Максим ни разу не удосужился навестить девушку, запертую в маленькой каюте возле самой кормы. Что же произошло? Может, его разоблачили, и парень не хочет выдавать своего напарника? Ерунда, весь этот шпионский бред я придумала сама, а если в Максиме и разгадали сына владельца яхты, ни к чему криминальному это не могло привести. За исключением, пожалуй, того, что ему могли рассказать, кто его папа. Но если бы такое произошло, Макс был бы уже здесь и, возможно, не один. Максим сам мог вспомнить, кто он. Тогда также непонятно его отсутствие. Он мог вляпаться в историю, настропаленный мной и мнящий себя спецагентом. Максим мог не выдержать и поговорить с Русланом, на него это похоже, но тогда, почему он так долго отсутствует — это не понятно. В любом случае, на борту ему ничего не угрожает или угрожает?» Светлану поразило, что раньше она никогда не задумывалась над этим вопросом.

«А, собственно, что делает здесь Руслан? Да, меня и Руслана привезли на эту самую лодочную станцию. Да, бандиты, которые это сделали, находились на борту этой яхты. Да, Руслан гоняется за своими документами. Но почему я была так уверена, что он непременно окажется здесь, ведь это противоречит здравому смыслу. Руслан сказал так: „Документы у тех, кто пришил бандитов“. Это совсем не значит, что их повезут на яхте. Почему же я была так уверена?»

Светлана пыталась сложить разрозненные мысли вместе, но голодовка и отсутствие движения последнее время, делали умственный процесс невероятно тяжелым. Любое напряжение ввергало девушку в сон, и, чтобы не провалиться на этот раз, она встала с полки и, войдя в туалет, бросила себе в лицо несколько пригоршней воды. Ей снова показалось, что она слышит за перегородкой голос. Светлана прислушалась, но снова не разобрала ничего.

Она вернулась в каюту и, глядя в иллюминатор, сказала:

«Начнем сначала. Максим потерял память. Что происходит с человеком, когда он теряет память? Что происходит с человеком, когда он теряет память? С человеком, который потерял память, что происходит?»

Чтобы на секундочку отвлечься, Светлана попыталась умножить двухзначное число. Результат оказался неожиданным.

«Ни хрена себе! Так я окончательно сойду с ума. Несколько дней без общения и еды и я уже таблицу умножения забыла. Забыла? Ну да, конечно. Чего хочет человек, когда что-то забывает? Он хочет вспомнить. Это же так естественно. Память — это все, что есть у человека, делающего его таким, какой он есть. Чем отличается дворник от академика? Ничем, если их раздеть. В остальном же, только набором извилин и жизненным опытом. Отними память у человека, он должен мучиться и пытаться все вспомнить. Почему же этого не делает Макс? А почему я решила, что он этого не делает? Вон он, как приставал с расспросами, насчет званий да наших отношений. Не поверил, „что последние восемь лет такой херней занимался“. Расскажи мне все, пока снова бутылкой по голове не получил».

Светлана почувствовала, как к горлу подкатил комок.

«Не может быть! Ведь я ему ничего не говорила про бутылку. Неужели он все знает? Не-ет! Стоп. Стоп. Стоп. Я — полная дура? Дура. Конечно, дура, потому что только в бразильских сериалах все по очереди теряют память и оказываются братьями — близнецами. Да как же я могла так попасться»?

Светлана села на полку, закрыла лицо руками и попыталась заплакать. Через минуту, поняв, что ей это не удастся, она снова встала и открыла иллюминатор.

«Выпрыгнуть смогу. До берега, скорее всего, доплыву. Что еще? Пожалуй, все. Здесь мне оставаться не следует. Вперед и с песней».

Светлана высунула голову в круглое отверстие. В ее легкие ворвался прохладный сырой воздух.

— Бррр. А водичка, наверняка, не очень теплая. Доплыву ли?

Светлана еще раз примерила расстояние. На этот раз ей показалось, что до берега очень далеко.

— Врагу не сдается наш гордый варяг, — запела девушка, пытаясь вылезти из иллюминатора, — пощады никто не желает, — прозвучало не совсем выразительно.