Доди Смит - Я захватываю замок

Саймон.

Удивительно теперь вспоминать, но я ничуть ему не обрадовалась! Мне так хотелось, чтобы на его месте оказался Нейл… если уж кому-то суждено было явиться, когда я приступила к ритуалу. Тут любой счел бы взрослую девушку «сознательно наивной».

Мы пожали руки; я собиралась быстро проводить его в дом, но он вдруг поднял глаза на костер и воскликнул:

— Совсем забыл! Сегодня же канун дня летнего солнцестояния! Роуз рассказывала о ваших забавах. Красивая гирлянда…

И как-то само собой получилось, что мы вместе зашагали к вершине насыпи.

Саймон приехал на встречу с агентом, просидел с ним за работой весь день.

— А потом решил заглянуть в замок. Повидать вас и вашего отца… Кстати, где он? В доме полная темнота.

Я объяснила, что отец уехал в Лондон; возможно, остановился в квартире миссис Коттон.

— Тогда ему придется спать в моей комнате. Мы там друг у друга на головах сидим. Великолепное пламя!

Мы устроились перед костром. Интересно, насколько подробно Роуз описала ему наши ритуалы? Может, дело ограничилось рассказом о разжигании огня?

Коттон уставился на корзинку.

— Как Роуз? — быстро спросила я, чтобы отвлечь его внимание.

— Превосходно. Да, чуть не забыл — передает вам привет. И Топаз тоже. Так это и есть портвейн викария, о котором говорила Роуз? — осведомился он, указывая на торчащее из корзины горлышко аптечной склянки.

— Да. Он каждый год мне немножко отливает, — ужасно смутившись, ответила я.

— Мы его выпьем или совершим возлияние?

— Мы?

— Да. Я тоже собираюсь праздновать. Как представитель Роуз, пусть она и считает, что для этого слишком взрослая.

От моего смущения вдруг не осталось и следа. Саймон явно принадлежал к числу немногих, для кого праздник летнего солнцестояния — романтика, связь с прошлым… и, возможно, шаг навстречу мечте укорениться в английской почве.

— Хорошо, — согласилась я и открыла корзинку. — Думаю, праздник удастся на славу.

Коттон наблюдал за мной с большим интересом.

— Надо же! Роуз не говорила мне о пакетике с приправой. Для чего она?

— Защита от злых чар. Мы ее жжем. Конечно, травы нужно покупать не в магазине, а собирать самим при свете луны, но я не знаю, где искать растения с хорошим запахом.

Саймон предложил мне впредь собирать их на огороде в Скоутни.

— Травы будут только благодарны. В салатах их все равно не едят. А это что за белая штука?

— Соль. Отводит несчастья. И меняет цвет пламени с алого на голубой. Очень красиво.

— А с кексом что делаете?

— Показываем его костру, потом едим, запиваем вином… Несколько капель портвейна роняем в огонь.

— И потом танцуете вокруг костра?

Я ответила, что уже большая для плясок.

— Ничего подобного! — с улыбкой возразил он. — Я вот с удовольствием потанцую.

О сопутствующих ритуалу четверостишиях я говорить не стала, потому что сочинила их еще в девять лет. Ужасно дурацкие!

Пламя начало стихать; чтобы поддержать великолепие костра, нужно было подбросить дров. К счастью, в башне с тех времен, когда мы регулярно устраивали на насыпи пикники, остался ворох сухих веток. Я попросила Саймона помочь.

У подножия лестницы он замер и, задрав голову, уставился на чернеющую в небесах макушку башни.

— Сколько в ней? По-моему, не меньше семидесяти-восьмидесяти футов, точно.

— Шестьдесят, — ответила я. — Башня кажется такой высокой, потому что рядом нет других строений.

— Как-то я видел картину под названием «Башня колдуна». Вот ее она мне и напоминает. А наверх забраться можно?

— Томас несколько лет назад забирался. Это и тогда было очень опасно, а с тех пор верхние ступени еще сильнее осыпались. В любом случае, с вершины выйти некуда. Крыша обрушилась сотни лет назад. Идемте, сами увидите.

Мы поднялись по внешней длинной лестнице ко входу, затем спустились внутрь. Круг неба в каменном окаеме все еще отливал бледно-синим, хотя звезды уже зажглись. А снаружи мы почему-то не видели ни единой звезды.

В открытую дверь струился тусклый свет, так что Саймон смог немного оглядеться. Я показала ему скрытые за выступом нижние ступени винтовой лестницы (там я, кстати, прячу дневник). Он спросил меня, что находится под аркой в противоположном выступе.

— Уже ничего. А прежде был… клозет. — На самом деле следовало бы назвать это помещение уборной или отхожим местом, но слово «клозет» показалось мне более приличным.

— Сколько этажей было в башне?

— Три: входной этаж, зал этажом выше и темница этажом ниже. На лестнице видны места переходов.