Элиот Уайнбергер: Бумажные тигры

Весьма вероятно, Блейку было известно, как погиб сын сэра Гектора Мунро — во всем ХУШ веке не было более знаменитой истории про то, как тигр-людоед убил англичанина. Сообщение об этом появилось на страницах журнала «Джентлмен мэгэзин» в июле 1793 года, и в том же году, кстати, было написано стихотворение «Тигр»:

Нет слов, чтобы рассказать о том отвратительном, ужасном и прискорбнейшем событии, свидетелем коего довелось мне стать. Вчерашним утром г-н Доуни, лейтенант Пайфинк из Ист-Индской Компании, несчастный г-н Мунро и я отправились поохотиться на ланей на острове Саугор. Высадившись, мы сразу же обнаружили множество следов и ланей, и тигров — так что настроились на хорошую охоту. Побродив почти весь день, мы остановились на опушке закусить холодным мясом, присланным нам с корабля, но едва прикоснулись к еде, как г-н Пайфинк и его черный слуга вдруг зашептали, что в каких-нибудь шести ярдах от нас стоит прекрасная лань. Г-н Доуни и я бросились к ружьям; мое было ближе, и я успел схватить его первым; как вдруг раздался громоподобный рев, и на все еще продолжавшего сидеть беднягу Мунро прямо из джунглей прыгнул огромный тигр. В один миг голова нашего друга исчезла в его пасти, и зверь потащил несчастного сквозь густейшие заросли с такой же легкостью, с какой я, например, мог бы поднять котенка — ничто не могло помешать его чудовищной силе! В груди моей поднялась буря чувств: то был и ужас, и жалость к несчастному, и, должен признаться, страх (ведь на самом деле тигров оказалось двое: самец и самка). Но все, что я мог сделать — это выстрелить вслед чудовищу, несмотря на то, что бедный юноша по-прежнему оставался в его пасти. Итак, уповая на Провидение, а также на точность прицела, я нажал на курок. Тигр зашатался, и я взволнованно вскрикнул. Вслед за мной дважды выстрелил г-н Доуни; еще раз спустил курок и я. Наконец, мы отступили, а спустя пару минут к нам вышел окровавленный г-н Мунро. Он сразу же упал на землю. Тогда мы подняли его и перенесли в шлюпку. К великому сожалению, усилия врача на корабле Ист-Индской компании «Валентин», что бросил якорь близ острова, были тщетны. В страшных муках г-н Мунро прожил еще сутки; лицо его было изуродовано, череп расколот, спина и плечи изорваны когтями. Он был безнадежен. И слава Богу, что нам хоть удалось отбить его, что он не остался там, в джунглях: дикие звери быстро разорвали бы его на куски и сожрали бы. Сегодня мы прочли заупокойные молитвы над телом убитого. О, это был прекрасный, многообещающий юноша! И до сих пор с содроганием я вспоминаю о том, как мы, чтобы отогнать тигров, повалили добрую дюжину деревьев и разожгли гигантский костер на берегу (как известно, эти звери боятся огня). Десяток туземцев, приехавших с нами, были хорошим подспорьем. Мы стреляли без передышки, шумели, как могли, вопили, но свирепое чудовище не обращало на весь этот шум ни малейшего внимания. Ум человеческий не в силах представить себе эту картину; сердце мое разрывалось на части. Зверь был поистине огромен: высотой около четырех с половиной, а в ширину не менее девяти футов. Голова его была размерами с бычью, глаза страшно сверкали, а рев, который он издал, когда схватил свою жертву, навсегда запечатлелся в моей памяти. Едва мы отплыли от берега, появилась тигрица, свирепая до безумия; она стояла у самой воды до тех пор, пока мы не потеряли ее из виду по причине большого расстояния.

Огонь, тигрица и нечто еще, непостижимое уму — все это вполне иогло поразить воображение Блейка. И уж конечно не могло не обрадовать Типу Султана. Сэр Гектор, отец юноши, был заклятым врагом отца Типу, Хайдара-Али. Получив известие о гибели молодого человека, Типу с ликованием узрел в этом свидетельство того, что его братья-тигры примкнули к нему в борьбе против англичан. Он приказал увековечить это событие сооружением механической статуи — ныне она хранится в музее Альберта и Виктории. Это деревянный тигр в натуральную величину, пожирающий английского солдата. Говорят, если устройство завести, оно начинает издавать злобное рычание и ужасные стоны одновременно. В стихотворении «Шутовской колпак» Китс назвал его «человеко-тигровым органом».

С падением Серингапатама истребление тигров в Индии становится одним из способов утверждения британской доблести и прирожденного превосходства. А когда Империя навязала постоянно враждовавшим друг с другом княжествам мирное сосуществование, ни один махараджа уже не способен был явить свою силу и мужество иначе, как по-английски. Каждый визит высокого иностранного гостя во дворец сопровождался тигриной охотой. Чтобы не разочаровывать гостя, но и не подвергать его опасности, тигров заранее подкармливали мясом с добавлением опиума, гарантируя таким образом надежный и точный выстрел.