Ирвин Шоу: Любовь на темной улице (сборник рассказов)

Глядя на них, Бочерч почувствовал, как вдруг пропадает, словно соскальзывает с него прежнее чувство роскоши, благополучия, пропадает удовольствие от пребывания в этом прекрасном городе. Такое с ним случалось впервые в жизни. Она была настолько увлечена беседой с этим человеком в плаще, настолько сосредоточенна и внимательна, дружелюбна, что, казалось, совершенно позабыла обо всем на свете. Подойди он к ней сейчас, встань перед ней, то пройдет немало времени, покуда она его не узнает, его, своего мужа. После почти тринадцати лет брака такая необыкновенная увлеченность жены разговором с этим чужаком, ее связь с этим незнакомцем, их появление на неизвестной ему улице заставили Бочерча почувствовать себя каким-то потерянным, отрешенным человеком, и на какое-то мгновение у него промелькнула мысль о вполне реальной возможности ее ухода от него.

Он, остановившись, принялся разглядывать витрину, чтобы изгнать из своего сознания образ этой воркующей пары. Бочерч смотрел на свое отражение в стекле -- крупный, здравомыслящий, уверенный в себе мужчина, которому немного за тридцать, вполне привлекательный, с отличным здоровьем, с морщинками у рта, свидетельствующими о веселости нрава. Это было отражение человека, который никогда не проявлял капризов, никогда не был подвержен невротическим фантазиям, отражение человека, который мог положиться на самого себя, умел преодолевать любой кризис, действуя разумно и решительно, человека, которого ничто не заставит делать поспешных выводов, которого не расстроят, не потрясут беспочвенные страхи.

Продолжая глядеть в витрину, он заставил себя трезво проанализировать, чем, какими причинами можно объяснить ту картину, которую только что видел. Жена сказала, что мать пригласила ее на ланч. Бочерч несколько раз обедал в компании этой старой дамы, но так как она не говорила по-английски, а он -по-французски, то он вскоре понял, что его обязанность зятя посещать время от времени тещу к этому периоду исчерпала себя, и он вымолил у жены позволение встречаться за ланчем с друзьями. Он посмотрел на часы. Начало пятого. Любой ланч уже давно закончился, даже здесь, в Париже. Даже если она была у матери, то после ухода от нее по окончании ланча у нее была масса времени на другие встречи. Жинетт выросла в Париже, и дважды одна, без него, посещала Францию после их женитьбы. В таком случае этот человек в плаще мог быть одним из сотни ее старых друзей или знакомых, которого она встретила совершенно случайно на улице. Но мысль о том, как Жинетт и этот человек в плаще вели себя всего на расстоянии двадцати шагов от него, перечеркнула догадку о случайной встрече и заставила звучать слова "друг" или "знакомый" натянуто и фальшиво.

С другой стороны, за тринадцать лет брака Жинетт никогда, ни на секунду, не позволяла ему усомниться в своей супружеской верности и не проявляла абсолютно никакого интереса к любому другому мужчине. Кроме того, в последний раз, когда она была в Париже, чтобы погостить у матери, то сократила на две недели свое пребывание там, так как, по ее словам, больше не могла выносить долгой разлуки с ним, Бочерчем, и детьми. И во время этого визита, который длится вот уже три недели, они повсюду были вместе, весь день, за исключением тех нескольких часов, когда женщины исчезают за дверьми парикмахерских салонов или роскошных мастерских кутюрье.

Еще одно сомнение сбивало с толку. Если ей захотелось что-то скрыть от него, что тогда ей делать здесь, рядом с отелем, где она могла столкнуться носом к носу со своим мужем в любой момент? Если нечего от него скрывать и она чиста, тогда, может, она его нарочно провоцирует... Провоцирует для чего? Он старался стоять перед стеклом витрины абсолютно неподвижно, словно статуя, не шевеля даже пальцем. Он обучил себя этому трюку, полной застывшей неподвижности, давным-давно, когда его так и подмывало распоясаться, разразиться бранью, вести себя безрассудно, давая выход гневу и нетерпимости. В молодости он был страстным и яростно отчаянным. Его выгнали из двух подготовительных школ и одного колледжа. Ему удалось избежать военного трибунала в армии только благодаря неожиданно проявленной доброжелательности со стороны майора, которому он нанес оскорбление. Бочерч был нервным, теряющим порой рассудок драчуном, очень легко наживал себе врагов, проявлял свое нетерпение, бывал груб как с мужчинами, так и с женщинами.

Он переделал себя, хотя это был медленный и весьма болезненный процесс, и все потому, что был достаточно умен, чтобы понять, что несет в себе разрушительное начало. Можно сказать, он изменил свой обычный отталкивающий образ, свое поведение. Он знал, чего хотел, каким хотел стать, чтобы достичь поставленных перед собой целей. И сызмальства знал, каковы эти цели. Надежная финансовая обеспеченность, репутация честного человека, не чурающегося тяжелой работы, достойный брак с любимой девушкой и хорошие, воспитанные дети, ну а позже -- политическая власть в руках и должность в Верховном федеральном суде. "Всего этого ему не добиться,-- думал вполне резонно он,-- если не научится держать себя в руках всегда, без исключений".