Дукенбай Досжан - Шелковый путь

— Мой всемогущий шах! В старые добрые времена возражать правителю считалось кощунством, святотатством. Теперь же некоторые смиренные слуги аллаха вышли из повиновения. Иные беки-нечестивцы затевают смуту, бунтуют людей. К таким смутьянам не должно быть жалости ни на том, ни на этом свете. Пусть корчатся и скулят они в черной могиле! Злые козни самаркандского бека Османа многих сбили с пути праведного, начертанного пророком. Они как капля айрана, способная заквасить цельное молоко. Они как ветер, раздувающий пламя в угасающем костре. Нужно отсечь строптивую голову Османа и насадить ее на кол для устрашения всех богоотступников. Только тогда шах шахов — да продлится его драгоценная жизнь! — может пребывать в чести и славе, в спокойствии и довольстве. Только так можно держать презренную чернь в узде. Да поддержат и благославят нас священные духи!

— Истинную мудрость источают уста бека!

— Речь праведного мужа!

— Я всю ночь провел в благостных думах, — продолжал польщенный наместник Бухары. — В настоящее время с черного люда взимаются такие налоги: девичий зекет, жилищный зекет, хирман-зекет, топливный зекет, дорожный зекет, торговый зекет, воинский зекет. Этого слишком мало для поддержания святости в государстве. Многие шутя рассчитываются с налогами, а потом, не имея других забот, становятся на путь греха и разврата. Я предлагаю прибавить к перечисленным зекетам еще три вида. Следует срочно издать закон, по которому должны взиматься налоги: калым за недозрелых девушек, так называемый постельный зекет, которым должны облагаться супруги, имеющие более десяти детей, и зекет с бесплодных женщин. Под бременем этих налогов согнется строптивость черни. Пока дехканин или скотовод расплатится с ними, он не будет знать, где голова, где уши. Только тогда наступят покой и благоденствие в державе, о которых мечтали наши предки. Настанет благостный мир, мой повелитель-шах, и жаворонки совьют гнезда в чалмах праведников.

Бухарский бек кончиком чалмы вытер взмокшие виски и уголки губ, сдерживая дыхание, почтительно склонился в сторону трона. Пальцы его привычно забегали по гладким четкам.

— Слова похвальные, достойные внимания, — удовлетворенно изрек шах шахов.

Слово взял знаменитый полководец Тимур-Малик.

— Народ и без того замучен непосильными налогами. Он и так стонет-плачет, как горные индейки — улары. Дополнительный зекет превратит народ в нищих, в бродяг, за этим последует всеобщий мор. Где же мы будем набирать войско? Между тем с востока надвигается враг. Грозный каган, как сообщил мне хан кипчаков, присоединил уже к себе уйгур, обитающих в предгорьях Алатау. Он сумел снюхаться и с родственными им джунгарами. Сейчас конница кагана топчет страну Сабр, находящуюся под Железным колом. Еще несколько переходов — несметные полчища кагана ворвутся в страну Дешт-и-Кипчак, которая всегда была нашим оплотом. Где сила, способная противостоять этому нашествию? Где разумные поступки, которые вселят в нас веру в возможность противостоять столь опасному врагу?!

— Мне и раньше говорили, что храбрый Тимур-Малик и во сне бредит врагом, — мрачно заметил шах Мухаммед. — Теперь я лично убедился в этом. Подумайте сами: где каган Востока и где могущественный Хорезм? Каган — вихрь, колобродящий по безбрежной степи, а мы — могучее дерево, ветви которого достигают неба. Разве пыльный вихрь в состоянии свалить могучее дерево?

Наперебой принялись славить хорезмшаха сидящие у трона люди:

— Великий шах-владыка тысячу раз прав! Если каган Востока вихрем примчится сюда, мы распахнем ворота и впустим его в дом наслаждения на забаву райским гуриям. Через несколько дней он выдохнется, как баксы-шаман после камлания, и уберется восвояси.

— Эдак мы с ним еще и породнимся. Польза будет немалая!

Провидец-советник, стоявший за шахом, сказал:

— Пусть каган сначала с кипчаками схлестнется. А мы посмотрим. От этого тоже выиграет дело нашей державы…

Посол Ахмед, сидевший ближе к порогу, приложил руку к груди, попросил слова:

— Смею доложить Дуан-арзу, что кипчакские города вдоль Инжу отказываются платить зекет за воду. Хан их, который среди нас, об этом и слушать не желает. Государственному совету необходимо обязать дерзких кипчаков платить зекет за пользование водой Инжу, а если будут упорствовать, то повернуть реку в древнее русло. И тогда дерево, о котором говорил великий шах, станет еще внушительней и пышней.