Чарльз Сноу - Наставники

Дождь еще не кончился; разбившись на небольшие группки, мы поспешили в профессорскую. Многие гости уже ждали нас там, и, когда мы пришли, они забросали нас вопросами о здоровье ректора - смертельная болезнь Ройса и подготовка к выборам его преемника часто обсуждались в замкнутом, однако весьма болтливом мирке Кембриджа.

- Никаких перемен, - резко объявил Кристл. - Он еще ни о чем не догадывается. Но на днях его домашним придется сказать ему правду.

В профессорской становилось тесно; гости с бокалами в руках протискивались к плану, на котором было указано, как надо рассаживаться за столом в трапезной. Я уже видел этот план - Кристл потребовал изменить всегдашний порядок только потому, что хотел посадить сэра Хораса за стол членов Совета. Винслоу тоже его видел; но сейчас опять угрюмо рассматривал непривычное расположение фамилий.

Кристл потянул его за рукав мантии.

- Винслоу, я хочу представить вас сэру Хорасу Тимберлейку.

- Вы чрезвычайно любезны, декан. Чрезвычайно любезны.

Сэра Хораса немного ошеломила ядовитая вежливость Винслоу. Беседа у них явно не клеилась. Тогда гость заговорил о поминовении основателей.

- Ваша церковная служба произвела на меня глубочайшее впечатление, мистер Винслоу, - сказал он. - Она совершается очень естественно и органично.

- Неужели?

- Мне очень понравилась ваша церковь, - быстро перестроился сэр Хорас. - У вас там замечательные панели восемнадцатого века - это ведь, если не ошибаюсь, именно восемнадцатый век?

- Вы наверняка правы, сэр Хорас, - отозвался Винслоу. - Тем более что я в этом ничего не понимаю. Я хожу в церковь только на выборы ректора.

Потом он извинился, сказав, что ему нужно встретить своего гостя - тот пришел вместе с Пилброу и французским писателем. Сэр Хорас, слегка растерянный, остался один.

Джего появился в профессорской только около восьми часов. И хотя он привел с собой гостя - ректора одного из колледжей, - к нему немедленно подошел Найтингейл. Я слышал, как он сказал:

- Мне обязательно надо поговорить с вами, сегодня же.

- Я бы с удовольствием, Найтингейл! - чрезмерно огорчаясь, преувеличенно дружески и задушевно воскликнул Джего. - Но у меня, к несчастью, нет ни одной - буквально ни единой! - свободной минутки. - Он помолчал и неохотно добавил: - Давайте попробуем встретиться завтра.

15. ПЕРЕГОВОРЫ ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА

В трапезной, по случаю праздника, электричество не горело, и комната освещалась свечами. Огоньки свечей, многократно дробясь, отражались в серебряных подсвечниках и солонках, в золотых блюдах и чашах, в крышках оловянных пивных кружек с чеканным узором и в хрустальных бокалах, так что над столом дрожало ярко переливчатое сияние, но затянутые шелком стены тонули в неясной полутьме, а потолка было просто не видно.

Чтобы гости расположились так, как хотел Кристл, Винслоу, мне и Пилброу с его гостем-французом пришлось сесть за стол, где в обычные дни обедали студенты. Я устроился напротив Винслоу и заговорил через стол с французом. Вскоре мне стало ясно, что он очень неинтересный собеседник.

Я припомнил, с каким радостным волнением мы ждали его приезда, с каким заносчивым снобизмом отзывались о сэре Хорасе... А Кристл-то оказался прав. Беседа с сэром Хорасом наверняка была бы гораздо интересней.

Слушать француза было скучно, и Пилброу всячески пытался оживить разговор.

- Порнограммы! - экспансивно вскричал он. - Очень верное слово! Двузначное. Текст как в телеграмме, а рисунок как на диаграмме. - Каламбур ему не удался, и француз заговорил снова - мне показалось, что он начал читать страницу из своего романа.

Французу праздник не нравился, но все остальные гости были явно довольны. Неподалеку от нас, за столом членов Совета, сидел Гей, и я все время слышал его звонкие реплики:

- Устрицы? Великолепно! Вы ведь не любите устриц, Деспард? Официант, подайте мне порцию господина Деспарда. Превосходно! Особенно сочные устрицы нам подавали, помнится, в Оксфорде, когда мне присваивали там почетную степень. Эти устрицы, знаете ли, с таким удовольствием проскальзывали в желудок, будто они тоже принимали участие в празднестве.

Гей до сих пор предпочитал вино, которое любил в молодости. По праздникам к обеденному столу в колледже подавалось шампанское, но большинство наставников пили теперь рейнвейн и мозельское. Гей не изменил своих старых привычек.

- Бокал шампанского в студеный зимний вечер, - воскликнул он, подумайте, что может быть лучше! Бокал шампанского всегда вливал в меня свежие силы! Так-так, дайте-ка припомнить. Я посещаю наши праздники ни больше ни меньше как почти шестьдесят лет. При этом должен с гордостью сообщить вам, что ни разу не заболел во время праздника и неизменно получал наслаждение от бокала шампанского.