Стивен Кинг - Спешный звонок

Rush Call by Stephen King, 1959

Доктор Торп был не в духе. Хотя в тот день он и поработал за двоих, он старел и от него было мало пользы.

Прошёл слух, что в конце года его отправят на пенсию. Доктор Спикермен щёлкнет языком и скажет: «Он был одним из лучших… в своё время. Но теперь…», и замолчит.

Торп дежурил в ночь с 24-го на 25-е.

Канун Рождества. Пока он проходил по больничному коридору, эхо его шагов возвращалось к нему через полутемное пространство. Он невесело рассмеялся. «Счастливого Рождества, доктор Торп. Счастливого, Счастливого Рождества. Вы старый уставший человек и единственное, что вам светит — это ещё один пациент. Ха-ха! А вот и первый счастливчик!»

Он постучался в дверь комнаты 472. Он знал каждое дело. Мозг считывал как с карточки: «Миссис Карл Симмонс. Возраст, 43. Перелом ноги; множественные трещины. Немного повреждён спинной мозг. Упала с лестницы. Поправляется.»

Вздохнув, он мягко постучал.

— Войдите, — пригласила его миссис Симмонс. «Мне не спится, — сообщила она ему. — Я продолжаю думать о моей Кэрол, вышедшей замуж за того бродягу. Охотник за приданым! Я просто не могу…»

Она говорила и говорила, и, хотя доктор Торп улыбался, кивал и соглашался, её голос стал всего лишь приглушенным жужжанием на заднем плане.

— Всё нормально, — сказал он.

— Увидимся завтра.

Он повернулся, чтобы уйти.

— О, Доктор.

— Да?

— Счастливого Рождества.

— Счастливого Рождества, — отозвался он без эмоций. — Счастливого Рождества, миссис Симмонс.

Он пошёл дальше по коридору и открыл дверь в соседнюю палату, но прозвучал резкий и оглушительный сигнал срочного вызова. Чрезвычайная ситуация. Сигнал говорил, «Немедленно иди к главному врачу». Он прикрыл дверь и заспешил по коридору. В кабинете главного врача его ввели в курс дела.

Разумеется, в комнате были и другие доктора, но Торп сконцентрировался на главном враче. «Мальчика зажало под машиной, — начал тот. — В момент аварии он был со своими мамой и папой. В них врезался какой-то слепой тупица. Авария несерьёзная, но мальчика зажало под машиной, что привело к разрешению поздней стадии аппендицита, нараставшего в течение некоторого времени».

— О нём нужно позаботиться, но двигать нельзя — это может привести к смерти. Короче говоря, мне нужен доброволец, чтобы заползти в машину и провести операцию — удалить аппендикс мальчика. Есть доброволец?

На десять секунд воцарилась тишина. Затем доктор Торп шагнул вперёд. — Я сделаю это, сказал он. — Пойдемте.

Завывая сиренами, машина скорой помощи пронеслась по улице, пока с визгом тормозов, не остановилась рядом с перевёрнутым автомобилем. Медленно и мучительно Торп вполз в практически развалившуюся машину.

Мальчик был плох, но всё ещё в сознании. Кто-то вручил ему его сумку, и он автоматически взял её.

— У тебя болит животик? — спросил он.

— Да, — ответил малыш. — Здесь. Он указал на место над своим аппендиксом. «Я хочу к маме. Больно… больно».

— Ты скоро будешь со своей мамой, — пообещал он.

Он приступил к работе, и время остановилось. Было тяжело двигаться. Ему пришлось работать, стоя на коленях, согнувшись пополам. На мальчике были одеяла, но он всё равно дрожал. Согнутого в три погибели доктора Торпа, всё время кто-то отвлекал.

— Как он?

— Мальчик всё ещё жив?

— Устали, доктор?

Он дважды порезался о выступающие острия металла, но он даже не обратил на это внимания. Порезы на его руке болезненно пульсировали. Пот стекал по его лбу в глаза, но он боялся смахнуть его.

И он молился. Он молился за мальчика. И за себя. Молился, чтобы у него хватило мужества, чтобы пройти через это испытание, и как-то, каким-то образом он победил.

Мальчик будет жить.

После фанфар, репортеров, рыданий, благодарностей и похвалы, он шёл домой. Смена закончилась. Теперь небо розовело, предвещая великолепно прекрасное Рождественское утро. И, каким-то образом, он больше не был тем же человеком, каким был четыре часа назад. Что-то произошло в той машине… что-то в ранние часы Рождественского утра. Что-то было вымыто из него. Можете назвать это горечью. Можете назвать это иронией.

На морозном воздухе ему вспомнилась мелодия «Тихая Ночь». Но он слышал её… впервые ДЕЙСТВИТЕЛЬНО слышал. Он слышал её смысл. Потом, он остановился и на мгновение всмотрелся в предрассветные небеса, теперь розово-красные. Бог послал своего сына для миллиона испытаний как то, с каким он сам столкнулся тем утром. Внезапно, он стал счастливее, чем когда-либо прежде.