Ирвинг Стоун - Происхождение

- Тогда я тоже смогу месяц с лишним находиться на берегу и совершить путешествие в Анды? - Чарлз с трудом сдерживал радость в голосе. На устало-озабоченном лице капитана появилось слабое подобие улыбки.

Сам Фицрой ранее намеревался выбраться на неделю в Сантьяго, во всех отношениях приятный столичный город. Сейчас, однако, он сокрушенно покачал головой.

- С Сантьяго ничего не выйдет. Там мое внимание неизбежно отвлекут тысячи разных интересных вещей, а мое дело - заниматься скучной рутиной подсчетов, изучать собранный обоими судами материал. Вместо себя я пошлю Уикема, чтобы добиться от чилийского правительства разрешения на проведение съемки их берегов.

- Но, сэр, тысячи разных вещей - ведь это как раз то, что вам необходимо, - запротестовал Чарлз, - они помогут вам избавиться от ваших разочарований, как следует отдохнуть, чтобы с новыми силами проработать еще год.

Фицрой устало закрыл глаза.

Своими опасениями Чарлз поделился с Бенджамином Байно:

- Послушайте, Бен, нельзя ли как-нибудь заставить его сбавить темп? Работа сводит его в могилу. А теперь, когда в Адмиралтействе с ним так обошлись...

- Если бы капитан сломал руку, - ответил Байно, - он разрешил бы мне вправить кость. Если бы у него был порез на бедре - позволил бы промыть рану. Но вмешиваться в то, что происходит у него в голове, мне не дозволено. Излечение усталости и депрессии не входит в компетенцию судового врача.

- А жаль, - откомментировал Чарлз.

Поскольку в Вальпараисо Чарлзу предстояло провести целых пять недель, он сошел на берег и отправился на поиски жилья. Неожиданно он натолкнулся на Ричарда Корфильда, своего старого школьного друга из Шрусбери.

В те далекие годы Дарвин нередко бывал у Корфильдов дома в Питчфорде, небольшой деревушке возле Шрусбери. Нынешние дела Ричарда, который был на два года старше Чарлза и приехал в Чили несколько лет назад в качестве торговца, представлявшего интересы английских промышленных фирм, шли в гору.

После того как молодые люди перестали трясти друг другу руки и выражать свое изумление и восторг по поводу столь поразительной встречи вдали от дома, Чарлз рассказал, что занимает должность натуралиста на борту "Бигля", осведомившись затем у Корфильда, не знает ли он в городе какой-нибудь приличной английской семьи, которая бы сдавала комнаты.

Корфильд рассмеялся:

- Знаю ли я? Можешь ставить самую последнюю гинею - не проиграешь. Да у меня самого чудесный дом в пригороде Алмендрал, это бывший пляж. Места сколько душе угодно. Иди и возвращайся обратно к восьми с вещами. Я отвезу тебя домой прямо к ужину и устрою наилучшим образом.

Погода стояла превосходная - голубое небо, теплое солнце над головой. Чарлзу нравился этот город, выстроенный у самого подножия гор и состоящий из одной длинной улицы, вытянувшейся параллельно побережью. В тех местах, где горы перерезали узкие лощины, дома так и лепились друг к другу.

Все комнаты в доме Корфильда выходили окнами на внутренний дворик с маленьким садом; на стенах висели английские гравюры, изображающие охотничьи сцены: всадники в красных куртках на лоснящихся лошадях, свора ухоженных гончих, заливающихся лаем в предвкушении охоты на лисиц.

Расходы по дому, объяснил Корфильд, делит с ним еще один джентльмен. Они составляют весьма скромную сумму около четырехсот фунтов стерлингов в год, включая затраты на еду и питье, жалованье двум слугам и содержание четырех лошадей. Когда Чарлз стал настаивать, чтобы ему позволили оплатить какую-то часть этих расходов, белокурый, голубоглазый Корфильд ответил:

- Будь по-твоему, раз уж тебе так хочется, хотя я предпочел бы видеть тебя не постояльцем, а гостем. Будь любезен, вычисли свою долю сам - ты ведь проходил тот же курс арифметики, что и я.

- Ричард, в Шрусбери меня так и не научили ни складывать, ни вычитать. Этому я научился, наблюдая, как отец каждый день тщательно подводит баланс в гроссбухе: сколько и откуда он получил, сколько истратил и на что именно.

На следующий день было воскресенье, Корфильд устроил в честь Чарлза званый обед, на который была приглашена большая часть английской колонии Вальпараисо, а также капитан Фицрой. Чарлзу показалось, что по общему уровню гости превосходят тех англичан, которых он до сих пор встречал в других южноамериканских городах. Их интересы, во всяком случае, не ограничивались кипами товара, фунтами стерлингов, шиллингами и пенсами. Пожилой торговец наклонился к нему через стол с вопросом: