Ирвинг Стоун - Происхождение

Дарвин со всегдашним обожанием смотрел на дядю Джоза. В шестьдесят два года его темные поредевшие волосы все еще курчавились, большие темные глаза смотрели проницательно, римский профиль оставался все таким же гордым, губы - плотно сжатыми, а подбородок - упрямым. Одет он был безукоризненно: вокруг шеи повязан узлом белый галстук, концы которого заправлены под белую жилетку, поверх элегантный пиджак с блестящим бархатным воротником и двумя рядами обшитых материей пуговиц.

Перехватив взгляд Чарлза, Эмма поставила чашку.

- Теперь, Чарлз, когда мы немного заморили червячка, не расскажешь ли ты нам о своих новостях?

Он вынул из кармана пиджака два письма и протянул их дяде:

- Будьте добры, прочтите их вслух. Сначала от профессора Генсло. И тогда все будут знать, о чем, собственно, идет речь.

Джозайя протянул младшей дочери написанные от руки листки. Голос Эммы был приятным и выразительным. По мере того как она читала и картина вырисовывалась все яснее, в комнате становилось тише и тише. Собравшиеся слушали затаив дыхание, пока Эмма не закончила чтение и письма Джорджа Пикока.

Тут все заговорили разом. Вскочив, Эмма обняла Чарлза за плечи. Генслей подошел, чтобы пожать ему руку, Элизабет и Шарлотта от души поздравили его. Джозайя сидел, плотно скрестив на груди руки. Первым высказался доктор Холланд:

- На вашем месте я бы не слишком спешил, Чарлз. Подробностей они не сообщают. Похоже, что на судне вы окажетесь в полном подчинении. А когда натуралист отправляется в путешествие, он должен быть свободным и независимым, каким всегда был я.

- Они полностью идут мне навстречу... - возразил Чарлз, - и даже согласны оставлять меня в гавани, пока корабль будет проводить у берегов съемочные работы.

Он обернулся к дяде:

- Дядя Джоз, отец просил меня передать вам эту записку.

Взяв ее, Джозайя сказал:

- Не лучше ли нам перейти ко мне в кабинет? Надо хорошенько все обсудить.

Они вышли из библиотеки. Чарлз не удивился, когда Эмма, единственная из собравшихся, взяв его под руку, тоже направилась вместе с ними.

- Это такой великолепный шанс, - прошептала она. - Кто еще из твоих сверстников мог мечтать о подобной поездке? В душе ты всегда был натуралистом. Тебе надо ехать...

Чарлз покачал головой:

- Теперь все зависит от твоего отца. Он может послать меня в кругосветное путешествие или оставить сидеть дома.

Кабинет, который иногда величали "офисом", был тесен и пуст. Вся мебель состояла из трех жестких стульев и маленького бюро, на котором стопкой лежала писчая бумага и стоял чернильный прибор с двумя торчавшими из него ручками. Хозяин дома сел за бюро и вопросительно взглянул на Чарлза.

- Итак, если я правильно понял, у твоего отца имеются веские возражения против этой экспедиции. Сядь, возьми бумагу и перечисли-ка мне их по порядку.

Склонившись над листом, Чарлз взял гусиное перо, лежавшее на подставке, обмакнул его в чернильницу и принялся быстро писать. Окончив, он передал лист Джозайе, который внимательно прочел его с выражением глубокой озабоченности в темных глазах. Когда он заговорил, голос его звучал твердо:

- Я осознаю, какую ответственность накладывает на меня обращение твоего отца в связи со сделанным тебе предложением. Ты перечислил то, что, по-твоему, вызывает его возражения. Самое лучшее, наверное, если я выскажу свое мнение по каждому из них.

Немного помолчав, он начал:

- Не думаю, что все это могло бы дурно повлиять в будущем на твою репутацию священнослужителя. Наоборот, мне кажется, что полученное предложение делает тебе честь. Что касается занятий естественной историей, хотя, конечно, не в качестве профессии, они вполне подходят для священника.

- То же самое и я пытался втолковать отцу.

- "Дурацкая затея"? Ума не приложу, что на это возразить. Во время плавания у тебя будет масса дел и занятий. Это позволит тебе приобрести и укрепить полезные навыки... Многим предлагали место на судне до тебя? Такая мысль не приходила мне в голову, да я и не вижу для нее оснований... У отца серьезные возражения против самого судна или состава экспедиции? Не представляю себе, чтобы наше Адмиралтейство могло послать на столь важное дело негодное судно. В любом случае, даже если бы было известно, что другие отклонили сделанное им предложение, из этого ничего не следует.

Теперь допустим, что ты принимаешь предложение и не остаешься дома. Твой отец полагает, что два ближайших года сделали бы тебя неуравновешенным и неспособным остепениться. Но разве не известно, что, сойдя на берег, моряки склонны вести спокойный образ жизни?