Ричард Херринг - Говорящий член

Разумеется, существуют такие сексуальные действа, против которых должно выступать любое цивилизованное общество, причём на уровне законодательства. В наших общих интересах жить в мире, где инстинкт убивать людей, которые нам не нравятся, поставлен вне закона. Точно так же необходимы законы, призванные осудить эксплуатацию невинных и тех, кто не способен принимать решения самостоятельно; не допустить принуждения кого бы то ни было к участию в том, чего им делать не хочется. Мне кажется, я требую от общества не слишком много, когда говорю, что не следует удивляться желанию людей находить сексуальное самовыражение при закрытых дверях. (Хотя и подозреваю, что большинство из нас порой настолько увлекается, что подвергает себя опасности быть обнаруженным.) ( И разве при этом всё не становится только интересней?! )

Если мне захочется пришпилить свой пенис к кухонной прихватке, обмазать десертным муссом, а затем засунуть всё это в горло замороженного цыплёнка, то никто не должен иметь право мне помешать… Нет, на самом деле я ничего такого делать не собираюсь. И никогда не делал. А если кто-то скажет, что я это делал и что у них даже фотографии имеются, не верьте им. Это наглая ложь!

Конечно, мораль непостоянна. Для древних греков, к примеру, секс между взрослым мужчиной и юным мальчиком считался не просто легальным: он был наделён законным статусом, превращён в институт и даже поощрялся среди элиты общества. Среди тех, кто не видел в педерастии ничего аморального, были такие известные люди, как Пифагор, Сократ и Платон. И хотя я с удовольствием пользуюсь теоремой Пифагора, наслаждаюсь иронией Сократа и наблюдаю за приключениями Платона в диснеевских мультяшках, как и подавляющее большинство моих современников, я всё равно считаю их сексуальные пристрастия гнусными, мерзкими и отвратительными. В то время как для них это было нормой.

Безусловно, нам самим нужно решить, какие сексуальные границы должны существовать в мире, где мы живём. И точно так же, как мы отвергаем половые крайности древних греков, не должны мы жертвовать свои жизни в угоду сексуальным догматам, по большей части придуманным племенем кочующих иудеев, беспокоящихся о сохранении чистоты своей родословной. Мы можем создать свои собственные правила. И это должны быть такие правила, которые сделают возможной сексуальную автономию во всех проявлениях консенсуального секса между взрослыми людьми.

Заканчивая данную главу, мне представляется весьма уместным поведать вам об одном из наиболее удивительных примеров того, насколько далеко может зайти человек в поисках сексуального удовлетворения.

Кто-то может решить, что если ты практически целый год только и делал, что думал о членах, читал о членах, просматривал рисунки и фотографии членов в самых разных стадиях их возбуждения или болезни, перечитывал тысячи ответов на вопросы всё про те же члены в анкете, которую сам же разместил на веб-сайте, то можно смело заявлять, что тебе известно о членах практически всё. Что нет на свете такой их функции, такой сферы применения или таких сексуальных предпочтений, которые, по крайней мере, не приходили бы тебе на ум.

И этот кто-то оказался бы неправ.

На последних этапах написания своей книги я занимался изучением ряда новых источников информации в Британской библиотеке — этом фонтане знаний о пенисе (хотя надо отметить, что особо грязные вещи они держат отдельно и знакомиться с ними можно лишь за особым столом, дабы не перезаразить всех тех зануд, что занимаются научными исследованиями головных уборов XIV века и которые, разумеется, все до одного девственники) — и совершенно случайно наткнулся на вариант употребления пениса, который мне ни разу не приходил в голову, пусть даже мельком. В тот момент я как раз читал книгу о пенисах (хорошо) и вагинах (мне это неинтересно. Мне не хочется смотреть на фотографии вагин. Мне нравятся только члены… чисто с академической точки зрения… Ох, я совсем запутался), которая называлась «Кожаные флейты и бархатные перчатки». Автором книги оказалась некто доктор Терри Гамильтон. (Я буквально через силу заставлял себя её читать. Дело в том, что на тот момент я был искренне убеждён в необходимости закона, запрещающего людям с именем Терри становиться докторами. Возможно, такой закон действительно существует в Великобритании, но та Терри была американкой.)

На самом деле книга хорошая и насыщена фактами, многие из которых мне к тому времени, правда, были уже известны. Но тут на странице 66 я вдруг наткнулся на нечто настолько неожиданное и новое для себя, что мозг буквально скрутился в спираль: «В среднем 1 из 100 мужчин способен проникать сам в себя (т. е. вставлять свой пенис в свой же собственный задний проход)». Обалдеть!