Ричард Херринг - Говорящий член

• Только моя жена. И всякий раз брала у меня из рук инициативу или просила кончить ей на задницу.

Эй, ревнивые любовники, советую взять на заметку! Полагаю, что эти парни ни за что не бросят таких партнёрш!

Возможно, наибольшим испытанием для неуверенных в себе любовников оказывается сила воображения партнера-мастурбатора.

Помню один случай из своей жизни: моя девушка тогда спросила меня, представляю ли я себе других женщин, когда мастурбирую. Я отказался отвечать на вопрос, побоявшись бросить на себя тень. У меня не хватило мужества признаться, что я думаю о других женщинах не только во время мастурбации, но и во время наших занятий сексом.

Я искренне считаю, что в любом союзе, построенном на здоровых взаимоотношениях, оба партнёра должны понимать, что фантазия — это нормальный и вполне безобидный (а возможно, даже полезный) стравливающий клапан. Человек, который слишком сомневается в себе, чтобы признать, что с сексуальной точки зрения вас не может привлечь никто другой, обманывает сам себя. Однако суть вопроса вовсе не в этом. Суть в том, действуете ли вы, опираясь на эти фантазии, в реальной жизни. И мне думается, что если быть честным до конца, то в действительности многие из нас, скорее всего, отказались бы от тех постыдных вещей, что возникают в нашем мозгу, когда он оказывается во власти онанистических грёз!

И всё же теперь, по окончании моего исследования, самым интересным для себя я считаю то, что у всех противников мастурбации — будь то священники или учёные, родители или возлюбленные, сумасшедшие психоаналитики или производители безвкусных хлопьев — основной причиной неприязни является именно сила воображения. Практически вся оппозиция базируется на невозможности для других контролировать то, что творится в наших головах. Наши родители начинают чувствовать дискомфорт при одной лишь мысли о том, что мы постепенно приближаемся к моменту полового созревания, — и зашивают ширинки наших пижам, пытаясь как можно дольше сохранить детскую невинность. Церковникам не по душе наша способность нарушить любой из законов Священного Писания, нисколько не страшась быть увиденными. Наши возлюбленные знают, что мы можем бесконечно изменять им в нашем сознании. И даже либеральные мыслители эпохи Возрождения видели в этом вызов интеллектуальной чистоте. Возможно, и в армии 1950-х продолжали читать лекции об опасностях рукоблудия как раз потому, что это было единственным поприщем, где офицеры были не в состоянии контролировать своих неуступчивых рекрутов.

Таким образом, не нанося, в общем-то, никакого ущерба ни нашей физике, ни нашей физиологии, «игра в „Тетрис“» в конечном итоге является выражением личной свободы человека. Это безвредная революция индивидуальности каждого, направленная против ограничений, налагаемых государством, церковью и супружеством.

Не принося — ни с эмоциональной, ни с духовной точки зрения — столько же удовлетворения, сколько приносит секс с другими, и, таким образом, не считаясь главной и единственной сексуальной отдушиной человека (для протокола: на мой взгляд, 322 раза в неделю — это всё же перебор), онанизм, тем не менее, является замечательным способом снять напряжение современной жизни и заполнить промежуток времени между окончанием «Соседей» и началом «Симпсонов» ( Либо, если вы ещё подросток, между одиннадцатым и девятнадцатым днями рождения. ). Помимо всего прочего, это ещё и отличная практика, пока не наступит подходящий случай попробовать результат тренировок на деле. (Ведь даже самым знаменитым спортсменам приходится тренироваться каждый день.)

Научиться любить себя есть величайшая радость из всех, что существуют на этом свете. Быть онанистом вовсе не зазорно.

Какое бы освобождение ни приносила мастурбация нашему воображению, душе и мошонке, для большинства мужчин одной «мадам Кулаковой с пятью её дочурками» никогда не будет достаточно. Как правило, мужчина находится в вечном поиске — чего-нибудь такого, что способно принести ещё большее удовлетворение.

Я задал мужчинам вопрос:

В КАКИЕ МЕСТА ВЫ СОВАЛИ СВОЙ ПЕНИС ДЛЯ ДОСТИЖЕНИЯ СЕКСУАЛЬНОГО УДОВЛЕТВОРЕНИЯ?

Знаете, лучше бы я этого не спрашивал. Честное слово.

Ответ самого первого из респондентов был довольно категоричным: