Уильям Теккерей - Английские юмористы XVIII века

{* О графе Питерборо Уолпол пишет: "Он был из тех людей с легкой душой и легкомысленным обаянием, расточающих вокруг себя сотни bons-mots и рифмованных безделок, которые мы, сочинители, пишущие с мучительным трудом, собираем и храним, пока автор с удивлением не видит, что стал писателем. Таков был этот лорд с внушительной осанкой и предприимчивым характером; бесстрашный и смелый, как Амадис, но гораздо более стремительный в своих передвижениях; говорят, никто в Европе не видел больше королей и больше форейторов... по словам одного его друга, этот человек не мог ни жить, ни умереть, как простой смертный".

"От графа Питерборо Попу.

Прошу Вас быть справедливым и беспристрастным к моему письму, сделав скидку на пасмурный и дождливый день; дух мой падает вместе с барометром, и я бываю совершенно удручен, когда меня гнетут мысли о дне рождения или о поездке в Лондон.

Долг перед близкими влечет меня в Лондон, но беспечная лень и расстроенное здоровье удерживают в сельской глуши: однако если я буду жив, придется мне появиться в день моего рождения...

Вы как будто досадуете, что я не позволяю Вам любить или воспевать более одной женщины единовременно. Если я затею с Вами об этом тяжбу, то, конечно, любые присяжные признают меня неправым. А поэтому, сэр, я с магометанской терпимостью позволяю Вам исповедовать плюрализм.

Я вижу, Вы не исправились после наказания; снова повторяю Вам> Вы не должны подходить к женщинам рассудочно; Вы же знаете, мы всегда обожествляем тех, перед кем преклоняемся на земле; и разве все достойные люди не говорят нам, что мы должны отбросить разум во всем, что касается Божества?

Я был бы рад получить весточку от Свифта. Прошу Вас, когда будете писать ему, упомяните, что я жду его с нетерпением в месте, столь же необычном и уединенном, как он сам.

Ваш..."

Питерборо женился на знаменитой певице миссис Анастасии Робинсон.}

Мы уже говорили, что главные юмористы этого времени, за исключением Конгрива, составляли то, что сейчас называют мужской компанией. Они каждый день проводили много часов, почти четвертую часть суток, в клубах и кофейнях, там они обедали, пили и курили. Остроты и новости передавались изустно; любая газета в 1710 году содержала лишь малую толику того или другого. Вожди вещали, верные habitues {Завсегдатаи (франц.).} сидели вокруг; приходили посторонние и благоговейно внимали. Штаб-квартира старика Драйдена была "у Уилла" на Рассел-стрит, угол Боустрит; Поп видел его там, когда самому ему было двенадцать лет отроду. Общество обычно собиралось на втором этаже, который в те времена назывался "столовый этаж", и рассаживалось за столиками, покуривая трубки. Известно, что щеголи тех времен считали за большую честь получить щепотку табаку из Драйденовой табакерки. А когда началось царствование Аддисона, он со свойственной ему от природы тактичностью - назовем ото благоразумием - учредил двор и назначил чиновников своего королевского дома. Его дворец был "у Баттона", напротив заведения Уилла *. Спокойная независимость, молчаливая уверенность в мощи своей империи отличали этого великого человека. Министрами Аддисона были Баджелл, Тикел, Филипс, Кэри, шталмейстером - честный Дик Стиль, который был для него тем же, чем Дюрок для Наполеона или Гарди для Нельсона, - человек, слепо исполнявший волю своего господина и готовый умереть за него. Аддисон проводил с этими людьми каждый день семь или восемь часов. Мужское общество просиживало над своими чашами с пуншем и трубками почти столько же времени, сколько дамы в тот век над тузом пик и козырной семеркой. Поп, появившись в свете, почти тотчас же очутился при дворе короля Джозефа и стал его самым ревностным, вернейшим, покорнейшим слугой **. Дик Стиль, редактор "Болтуна", слуга мистера Аддисона и свой собственный, немалая величина в литературном мире, покровительствовал молодому поэту и несколько раз давал ему поручения. Юный мистер Поп исполнил эти поручения весьма недурно и быстро (совсем мальчиком он был приверженцем одряхлевшей знаменитости Уичерли *** и целый год ухаживал за этим впавшим в детство старым юмористом); он жаждал подружиться с писателями, добиться прочного положения и признания. Он счел за честь быть допущенным в их общество, пользоваться доверием друга мистера Аддисона, капитана Стиля. Благодаря своим выдающимся способностям он удостоился чести возвестить торжество Аддисонова "Катона" своим восхитительным прологом и, так сказать, возглавить триумфальное шествие. Не удовлетворившись этим актом почтения и восхищения, он решил отличиться еще более, напустившись на врагов Аддисона, и написал в прозе пасквиль на Джона Денниса, который глубоко оскорбил его возвышенного патрона. Мистеру Стилю было велено написать мистеру Деннису и сообщить ему, что памфлет мистера Попа, направленный против него, написан без ведома и одобрения мистера Аддисона ****. В самом деле, "Рассказ доктора Роберта Норриса о безумии Дж. Д." - низменная и пошлая сатира, и великолепный Аддисон не мог желать, чтобы кто-либо из его приверженцев нанес подобный удар в литературной борьбе. Когда Поп написал этот памфлет, он был близко связан со Свифтом. Памфлет так грязен, что опубликован, кроме всего прочего, вместе с сочинениями Свифта. На нем есть недостойный отпечаток руки учителя. Свифт восхищался и от души наслаждался поразительным талантом молодого паписта из окрестностей Виндзорского леса, который ни разу в жизни не бывал в стенах университета, но покорил профессоров и докторов своим талантом. Он поощрял его и, кроме того, любил его, покровительствовал ему и учил делать пакости. Жаль, что Аддисон полюбил его не так сильно. Тогда лучшая сатира, которая когда-либо была написана, не появилась бы вовсе; и одна из лучших репутаций, какие видел свет, осталась бы незапятнанной. Но тот, кто почти не имеет себе равных, не может носить на себе пятно, а Поп был еще выше. Когда Поп, пытаясь найти себя и воспарив на своих бессмертных молодых крыльях, обнаружил, что и он тоже гений, за которым не угнаться в тот век ничьим крылам, он покинул общество Аддисона, сам вознесся в поднебесье и запел собственную песнь.