Уильям Теккерей - История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага

- Мистер Фокер вращается в лучшем университетском обществе, - говорил майор, - и Пен завяжет знакомства, которые чрезвычайно пригодятся ему в жизни. Там сейчас учится молодой маркиз Плинлиммон, старший сын герцога Сент-Дэвидс, и лорд Вольнус Хартиерс, сын лорда Раннимида; он приходится мистеру Фокеру двоюродным братом (вы, конечно, помните, дорогая, что леди Раннимид была в девицах леди. Агата Мидтон); леди Агнес, несомненно, пригласит его к себе в Логвуд. Дружба Пена с ее сыном отнюдь нас не должна тревожить, - он балагур и чудак, но очень осмотрителен и приятен, и мы все перед ним в долгу, так замечательно он помог нам разделаться с этой Фодеринге"; нет, Пену просто, повевло, что он подружился с этим презабавным юношей.

Элен только вздыхала - майору виднее. В злосчастной истории с мисс Костиган мистер, Фокер и в, самом деле оказал им услугу, она была ему благодарна. И, однако, ее томило дурное предчувствие - все эти ссоры, буйство и суетность не предвещали добра ее сыну.

Пастор Портмен полагал, что Пену просто необходимо ехать в колледж. Мальчик там будет учиться, а также немного рассеется в хорошем обществе. Что Пен отличится в науках - в этом он был уверен: Сморк очень лестно отзывался о его способностях, да пастор и сам слышал, как Пен разбирает латинские тексты, и остался весьма доволен. А что он будет далеко от Чаттериса - это во всяком случае благо. И Пен, которого разгоревшиеся вокруг него страсти немного отвлекли от сердечных мук, угрюмо подчинился.

В августе и сентябре в Чаттерисе состоялись выездная судебная сессия и скачки, а следовательно, был большой наплыв приезжих и много всяких развлечений; и все это время мисс Фодерингэй продолжала прощаться с местной публикой. Ни присутствие ее, ни близкий отъезд особенно не волновали никого, кроме уже названных нами лиц; и лучшие семьи графства, владевшие домами в Лондоне и впоследствии, надо полагать, превозносившие до небес эту самую Фодерингэй, дабы не отстать от столичной моды, не находили в актрисе захолустного театра ничего примечательного. И до и после мисс Костиган такая же судьба постигла многих гениев, как, впрочем, и многих шарлатанов. А тем временем добрая эта девушка сносила пренебрежение публики, да и другие превратности жизни, с обычным своим спокойствием - пила, ела, играла, спала изо дня в день одинаково безмятежно, как то свойственно людям ее склада. От скольких горестей, забот и прочих вредных треволнений избавляет нас неунывающая тупость и здоровая бесчувственность! Я вовсе не хочу этим сказать, что добродетель перестает быть добродетелью от того, что не знает соблазнов; я только утверждаю, что тупость - великий дар, которого мы не ценим по достоинству, и счастливы те, кого природа наделила им в достаточной мере.

Пен в эту осень то сидел дома, то пропадал в Чаттерисе. Мать совсем за него исстрадалась, она жаждала поговорить с сыном по душам, однако майор все время сдерживал ее и в то же время подбадривал; ибо этот искушенный в житейских делах человек уже приметил, что в болезни Пена наступил перелом. Одним из благоприятных симптомов опекун и лейб-медик принца Артура считал острые приступы стихотворства. Пен декламировал стихи, шагая по дорожкам в боскете; бормотал стихи, сидя вечерами в гостиной. Однажды, бродя по дому в отсутствие Пена, майор нашел у него в комнате толстую тетрадь, полную стихов. Написаны они были частью по-английски, частью по-латыни: цитаты из античных авторов старательно оговорены в подстрочных примечаниях. Не так уж он болен, подумал наш мудрец с Пэл-Мэл, и в тот же день обратил внимание миссис Пенденнис на то обстоятельство (возможно, слегка огорчившее ее, ибо она, как и многие мягкосердечные женщины, любила все романтическое), что последние две недели Пен возвращался домой к обеду голодный как волк, да и за утренним завтраком не жаловался на отсутствие аппетита.

- Мне бы так! - с завистью добавил майор, вспомнив про свои пилюли. - И сон у мальчика налаживается, уж поверьте мне, дорогая. - Это было жестоко, но это было так.

За неимением другой родной души Пен еще теснее сдружился с мистером Сморком или, вернее, не уставал ему изливаться. Что есть влюбленный без наперсника? Сморк служил Пену, как вяз - Коридону: чтобы вырезывать на нем имя возлюбленной. Он, как эхо, возвращал Пену имя прекрасной Амариллис. Доиграв мелодию, человек уже не заботится о дудке; но Пену казалось, что он питает к Сморку великую дружбу - только потому, что мог твердить ему про свою любовь и тоску; а у Сморка были свои причины спешить к Пену по первому его зову.