Уильям Теккерей - История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага

Мисс Белл отвечала смеясь:

- Нельзя сказать, чтобы мальчик показал хороший пример.

- Ну, не знаю, - заметил баронет, - ду'гным примером это тоже не назовешь. Когда Фрэнк чего-нибудь хочет, он всегда кричит, а когда кричит, всегда добивается своего.

Тут его наследник громко потребовал пирожного и, потянувшись за ним через весь стол, опрокинул рюмку с вином на самый нарядный жилет другого гостя - мистера Артура Пенденниса, который был этим весьма раздосадован, так как чувствовал, что выглядит смешным и что закапана его белоснежная батистовая манишка.

- Балуем мы его, - сказала леди Клеверинг, обращаясь к миссис Пенденнис и нежно поглядывая на милое дитя, которое к этому времени успело перепачкать лицо и руки тем подобием мыльной пены, что составляет начинку лакомства, именуемого meringues a la creme {Меренги с кремом (франц.).}.

- Что я вам говорил? - сказал баронет. - Вот видите - покричал и добился своего. Молодец, Фрэнк, п'годолжай в том же духе.

- Сэр Фрэнсис - в высшей степени разумный отец, не правда ли, мисс Белл? - шепнула мисс Амори. - Нет, я не буду называть вас мисс Белл, я буду называть вас Лорой. Я так любовалась вами в церкви. Платье ваше неважно скроено, и шляпка не новая. Но у вас такие красивые серые глаза, и цвет лица прелестный.

- Спасибо! - рассмеялась Лора.

- Ваш кузен очень интересный и знает это. Он не умеет владеть de sa personne {Своей наружностью (франц.).}. Он еще не знает жизни. Скажите, у него есть таланты? Он много страдал? Одна дама, такая маленькая, в мятом атласном платье и бархатных туфлях... мисс Пайбус... была у нас и сказала, что он много страдал. Я тоже страдала... а вы, Лора, признайтесь, ваше сердце еще молчит?

Лора отвечала "да", но все же слегка покраснела при этом вопросе, так что собеседница ее сказала:

- Я поняла. Это - le beau cousin {Красивый кузен (франц.).}. Расскажите мне все. Я уже люблю вас, как сестру.

- Вы очень добры, - с улыбкой сказала мисс Белл. - И... надобно сознаться, что любовь эта очень внезапная.

- Всякая любовь внезапна. Это - электрический удар... это взрыв. Это возникает мгновенно. Стоило мне вас увидеть, и я поняла, что полюблю вас. А вы этого не чувствуете?

- Нет еще, но, верно, почувствую, если постараюсь.

- Так назовите меня по имени!

- Но я его не знаю! - воскликнула Лора.

- Меня зовут Бланш - правда, красиво? И вы меня так называйте.

- Бланш... и верно, очень красивое имя.

- Пока мама разговаривает с этой леди - у нее очень доброе лицо, кем она вам приходится?.. В молодости она, должно быть, была красива, но сейчас немного passee... {Увядшая (франц.).} Перчатки у нее нехороши, а руки красивые... пока мама с ней разговаривает, пойдемте ко мне, в мою комнату. Комната у меня премиленькая, хоть ее и обставлял этот противный капитан Стронг. Вы в него не влюблены? Он говорит, что да, но я-то знаю, у вас на уме le beau cousin. Да, il a de beaux yeux. Je n'aime pas les blonds, ordinairement. Car je suis blonde, mois - je suis Blanche et blonde {Глаза у него очень хороши. Обычно мне блондины не нравятся - я сама блондинка, я Бланш (белая) и блондинка (франц.).}.

Она взглянула в зеркало, сделала гримаску и как будто уже не помнила, о чем только что спрашивала Лору.

Бланш была вся светлая и легкая, как сильфида. В ее светлых волосах играли зеленоватые блики. Но брови у ней были темные, и длинные черные ресницы прикрывали прекрасные карие глаза. Талия ее была на диво тонка, а ножки такие крошечные, что, кажется, даже не могли примять траву. Губы были цвета розового шиповника, а голос журчал как прозрачный ручеек по безупречным жемчужным зубкам. Она любила их показывать, потому что они были очень красивы. Она очень часто улыбалась, и улыбка не только освещала наилучшим образом ее зубы, но также обнаруживала две прелестные розовые ямочки - по одной на каждой щеке.

Она показала Лоре свои рисунки, и Лора пришла от них в восхищение. Она сыграла несколько своих вальсов, очень быстрых и блестящих, и Лора восхитилась еще более. А затем читала ей стихи, французские и английские, тоже собственного сочинения, - которые хранила в альбоме - своем дорогом, любимом альбоме - синего бархата, с золотым замочком и с тисненным золотом названием: "Mes larmes" {"Мои слезы" (франц.).}.

- Mes larmes, правда, красиво? - сказала эта молодая девица, которая всегда была довольна всем, что делала, и делала все превосходно. Лора с ней согласилась. Она смотрела на мисс Амори как на чудо; никогда еще она не видела создания, столь очаровательного и совершенного, столь хрупкого и прелестного, так прелестно щебечущего в такой прелестной комнате, среди такого множества прелестных книг, картин и цветов. В своем восхищении честная и великодушная провинциалка забыла даже о ревности.