Уильям Теккерей - Кэтрин

- Не двигайтесь, ваша честь, и не вздумайте кричать, - заметил ему капрал, - не то я перережу вашей чести горло.

И, взяв железный ломик (теперь читателю ясно, для чего было припасено означенное орудие: мистер Брок уже несколько дней, как задумал совершить этот coup {Подвиг (франц.).}), он сперва попытался вскрыть железный ящичек, в котором граф хранил свое сокровище, а когда это не удалось, попросту стал отвинчивать его от полу - в чем и преуспел без особого труда.

- Вот видите, граф, - заметил он назидательно, - не рой другому яму, сам в нее попадешь. Вы, кажется, хотели устроить, чтобы меня выгнали из полка. К вашему сведению, я теперь сам, своей волей его покину и остаток своих дней проживу джентльменом. Schlafen Sie wohl {Спокойной ночи (нем.).}, благородный капитан; bon repos {Приятного отдыха (франц.).}. Завтра спозаранку явится к вам сквайр получить давешний должок.

* * *

С этим язвительным замечанием мистер Брок удалился; но не через окно, как мисс Кэтрин, а чин чином через дверь и, спустившись вниз, вышел на улицу. А наутро врач, придя навестить пациента, принес с собою известие, что мистер Брок глубокой ночью явился в конюшню, где стояли графские лошади, и, разбудив конюха, сообщил ему, что мисс Кэтрин дала графу яд, а сама бежала, прихватив тысячу фунтов, и что теперь он, Брок, вместе с другими, кому дорога справедливость, намерены обыскать всю округу, чтобы изловить преступницу. Для этой цели он велел оседлать лучшую лошадь капитана - того самого жеребца, на котором некогда была увезена мисс Кэтрин. Так граф Максимилиан за одну ночь лишился любовницы, денег, коня, капрала и едва не лишился жизни.

ГЛАВА IV,

в которой мисс Кэтрин снова становится честной женщиной

В таком плачевном положении - без денег, без сожительницы, без лошади, без капрала, с кляпом во рту и с веревкой вокруг туловища - мы принуждены покинуть доблестного графа Гальгенштейна до той поры, пока его не выручат друзья и дальнейшее течение нашей повести. Равным образом должен быть прерван и рассказ о приключениях мистера Брока, выехавшего из города на графском коне, ибо долг нам велит последовать за мисс Кэтрин в окно, через которое она бежала, и сопровождать ее навстречу всем превратностям ее судьбы.

Одно могло служить ей утешением - что у нее хотя бы нет ребенка на руках; мальчик, мы знаем, спокойно рос у кормилицы, получавшей от капитана деньги на его содержание. Но во всем остальном обстоятельства складывались для мисс Кэт самым мрачным образом: ни дома, ни пристанища, в кармане лишь несколько шиллингов, а в душе целый водоворот обид и неуемная жажда мщения. Горько было ей оглядываться назад, но и вперед смотреть не слаще. Куда податься? Как жить? Откуда ждать помощи и спасения? А между тем был у нее ангел-хранитель - как я подозреваю, не из небесного воинства, а из той вслух не называемой рати, что имеет немало подопечных на нашей грешной земле и подчас охотно вызволяет их из самой худшей беды.

Мисс Кэт хоть и не совершила убийства, но все равно, что совершила; да еще не испытывала при этом и тени раскаяния; а в прошлом чего только не водилось за ней, особенно с тех пор, как она связала свою жизнь с капитаном, - и неумеренное кокетство, и праздность, и тщеславие, и ложь, и брань, и клевета, и приступы бешеной злобы; словом, темный ангел, о котором мы косвенно упоминали, мог с полным правом считать ее своим детищем, и, как своему детищу, он пришел ей на помощь.

Я не хочу сказать, что в этот трудный час он явился ей в образе джентльмена в черном и потребовал, чтоб она кровью подписала обязательство продать ему свою душу в обмен на некоторые услуги с его стороны. Мне всегда казалось, что тот, кого считают неизменным участником подобного рода дьявольских сделок, на самом деле слишком умен, чтобы в них ввязываться: с какой стати платить немалую цену за то" что через несколько лет получишь даром? А потому не следует думать, что князь тьмы предстал перед мисс Кэт и увлек ее на огненную колесницу, запряженную драконами и несущуюся по воздуху со скоростью тысячи миль в минуту. Ничуть не бывало, - экипаж, посланный ей во спасение, имел куда более будничный вид.

Примерно через час после того, как мисс Кэтрин покинула Бирмингем, из городских ворот выехал "Ливерпульский Дилли-Джонс", в 1706 году покрывавший за десять дней расстояние между Лондоном и Ливерпулем. Неуклюжая эта колымага, со звоном и грохотом взбираясь по склону холма, поравнялась с тем местом, где сидела наша героиня и, пригорюнившись, размышляла о своей печальной судьбе. Кучер дилижанса шел рядом с лошадьми, понукая их, дабы они продолжали делать свои две мили в час; часть пассажиров предпочла идти в гору пешком, и карета, достигнув вершины, остановилась перед тем, как бойкой рысью пуститься вниз. Дожидаясь отставших пассажиров, возница обратил внимание на хорошенькую девушку, сидевшую у дороги, и ласково спросил ее, откуда она идет и не желает ли, чтобы ее подвезли в дилижансе. На второй вопрос мисс Кэтрин поспешила ответить утвердительно; что же до первого, то она сказала, что идет из Стрэтфорда; хотя на самом деле, как нам очень хорошо известно, не так давно вышла из Бирмингема.