Бердыназар Худайназаров: Люди песков (сборник)

Люблю раннее утро. Воробьи за окном начинают чирикать задолго до рассвета, будят меня, и я, улыбаясь, в полусне слушаю их. Особенно радостно поют птицы весной и в начале лета. В такие дни просыпаешься словно заново родившимся.

Подхожу к окну, распахиваю его пошире, и утренняя прохлада течет в мою комнату. Весенний воздух проникает в грудь.

Прямо под моим окном бегает человек в синем тренировочном костюме. Наверное, ему в это утро так же хорошо, как и мне. Да это же Майин друг! Совсем недавно он украдкой стучал в дверь Майи, а теперь бегает здесь, как хозяин. Недаром говорят: "Арендатор хозяина с земли сгонит!" У подъезда стоит Майя, разряженная как павлин, и что-то говорит своему усатику. А тот отмахивается и продолжает бегать.

Неожиданно я вспомнил, где встречался с ним. Это он подписывал мне прошлым летом курортную карту — я уезжал лечиться под Москву. Ловок доктор, ничего не скажешь, похоже, из тех, кто любит легкую жизнь. Вот и Майя до работы уже сбегала в магазин — две тяжелые сумки оттягивают ее руки.

Никто бы не сказал, что эта радостно улыбающаяся женщина — мать двух взрослых дочерей. Дни, месяцы, годы неумолимо старят людей. Но, видимо, этот закон действует не на всех. Мне кажется, ни буря, ни землетрясение на Майю не повлияют — всегда у нее будет легкая походка, светлая и молодая улыбка. Она из тех, кто смеется, когда им тяжело.

Майя угощает меня свежими огурчиками, а я разглядываю ее, не веря своим глазам.

— Уж не влюбились ли вы в меня, милый сосед? — смеется Майя.

— Почти, — признаюсь я. — Вы колдунья! Люди стареют, а вы молодеете!

Она снова с удовольствием засмеялась.

— В сказанном вами есть доля истины. Я еще могу кое-кого очаровать.

— Случаем, не терапевты изобрели омолаживающее средство?

— Что, нравится мой терапевт?

— Да ничего парень, не сглазить бы. Я желаю вам счастья, вы заслужили его.

— Спасибо на добром слове, — прошептала Майя едва слышно.

— Раньше, я замечал, он вроде прятался от всех, а теперь ходит открыто. Вы, случайно, не поженились?

— Пусть аллах услышит ваши слова! — воскликнула взволнованно Майя. — Только о том и забочусь.

— Кстати, он хоть совершеннолетний? — пошутил я.

— В самом соку. Двадцать пять ему! — Майя хитро подмигнула. — Я ведь тоже знаю, где нужно ставить капкан, милый сосед.

Недалеко от школы меня догнал Каков. Он, как и я, опаздывал. Мы пошли рядом. Одежда, лицо у него были белые, точно он вывалялся в мелу. Я поинтересовался:

— В чем это ты перепачкался? — И вдруг догадался: — Слушай-ка, не в магазине ли у своего отца ты так запылился сегодня?

Каков кивнул:

— Муку привезли, пришлось немного помочь.

Я даже остановился от растерянности.

— Ты что… Уж не работаешь ли ты?

Каков долго молчал, только сейчас, видимо, поняв, что сболтнул лишнее, а потом признался:

— Работаю… учеником.

Вот, значит, на какой путь определила своего любимца заботливая мамаша! Продавец в хлебном магазине.

— И сколько же времени ты там учишься?

— С лета прошлого года. Как вышли на каникулы, так меня и устроили, — нехотя ответил Каков. — Ровно год исполнится скоро.

— Погоди, но ведь тебя не имели права принимать на работу? Это запрещено законом.

Каков пожал плечами, втянул голову в плечи, точно я сейчас ударю его. Он совсем раскис, вот-вот заплачет.

Мне никогда не нравился Каков. Странный ребенок. Словно неживой. Скучный. Совсем без воображения. Каждый знает, как далеко уводит мальчишек их фантазия. Сегодня хотят стать конструкторами, завтра — космонавтами, послезавтра — врачами, путешественниками… А Каков? Внезапная злость охватила меня: Огулнияз не просто деспотичная мать, она — убийца. Самое страшное ее преступление — Каков. Постепенно она разрушала сыновнюю душу: запрещала читать, думать, выходить на улицу, играть со сверстниками, спорить и драться с ними. С солнечной улицы она гнала его в темный и душный магазин Мусы: вот твоя пристань, сынок, здесь делают деньги. А потом вместо мороженого и кинотеатра — запертые комнаты: смотри, сынок, твои ковры, твоя мебель, твой хрусталь, твои люстры, мотоцикл, машина…

Так-то, товарищ учитель! И от того, что ты так разволновался, пользы трем твоим гибнущим ученикам никакой. Ты не имеешь права оставаться сторонним наблюдателем! Ты так любишь сравнивать себя с садовником! Маленькие черенки, маленькие веточки, кустики превращаются в громадные деревья. Деревья эти дают тень жаждущим прохлады, плоды — голодным. Садовник гордится своими деревьями, как собственными детьми, потому что деревья служат людям.