Инна Соловьева - С мамой о прекрасном. Зарубежная живопись от Яна ван Эйка до Пабло Пикассо

Портрет четы Арнольфини

1434 год. Национальная галерея, Лондон

Во времена Яна ван Эйка Фландрия вместе с городом Гентом входила в состав Бургундского герцогства. В кафедральном соборе Гента сохранился знаменитый Гентский алтарь, который по праву может быть назван одним из чудес света. В 1420 году состоятельные горожане Гента, Йодокус Вейдт (Юдокус Вийд) и его супруга Изабелла (Лисбет) Борлют на свои деньги начали строительство алтаря в церкви Иоанна Крестителя, которая позднее стала кафедральным собором. Написать алтарный образ было поручено братьям ван Эйк. Старший брат, Хуберт ван Эйк, начал работу над одной из центральных частей алтарного образа, а после его смерти в 1426 году роспись продолжил младший брат, Ян ван Эйк. 6 мая 1432 года величественный Гентский алтарь был освящен.

В те времена Гент был очень богатым городом, здесь располагался порт, шла активная торговля, развивались ремесла. В 1540 году по повелению императора Карла V существовавшее в Генте древнее аббатство святого Бавона было разрушено (это была месть горожанам, восставшим против Карла V годом раньше), а монахов перевели в клир церкви Иоанна Крестителя, которая с тех пор и стала носить имя Св. Бавона. Когда в 1559 году было учреждено Гентское епископство, церковь Св. Бавона сделали кафедральным собором.

Бавон Гентский (Bavo, Baaf; около 589 – 1 октября 634), святой – монах-отшельник. Согласно легенде, Бавон был сыном Пипина Ланденского, мажордома Австразии и родоначальника династии Пипинидов, после императора Карла Великого получившей название династии Каролингов. Это была вторая после Меровингов королевская династия Франции. Под влиянием миссионера, бенедиктинского монаха Аманда, ныне почитаемого как просветителя Бельгии, Бавон стал монахом. Вместе с Амандом он странствовал и проповедовал во Франции и Фландрии. Раздав свое имущество бедным, Бавон стал отшельником и жил в дупле дерева. В конце жизни он основал аббатство близ города Гента, где и скончался.

Сегодня этот алтарь знает весь мир. Альбрехт Дюрер, увидев Гентский алтарный образ, назвал его «драгоценнейшей и превосходнейшей картиной» из всех, что ему доводилось видеть.

Алтарный образ производит впечатление не только своими размерами, хотя он огромный, двухъярусный, пять метров в высоту и три с половиной метра в ширину. Он состоит из двенадцати частей, четыре из которых располагаются на неподвижной центральной части, а остальные – на внутренних и наружных створках. Это складень, и раньше его створки открывались только на праздники. Наверху, в самом центре композиции, изображен Бог Отец, царящий над миром, слева и справа от него – Дева Мария и Иоанн Креститель, которому раньше была посвящена церковь, ставшая кафедральным собором.

Сюжет центральной части алтарного образа – поклонение Агнцу, являющемуся символом Иисуса Христа и Его искупительной жертвы. Сцена поклонения Агнцу – самая удивительная часть алтаря, она вызывает ликование в душе и осознание того, что главное в твоей жизни произошло, – ты видел неземную, но рукотворную красоту.

Гентский алтарь

1432 год. Собор Св. Бавона, Гент

Агнец в христианской иконографии, как правило, обозначает Иисуса Христа. Также, как символ целомудрия, кротости и смирения, Агнец является иконографическим атрибутом многих святых, в том числе и Иоанна Крестителя. Уже во время правления императора Константина I, положившего начало процессу превращения христианства в государственную религию, изображения Иисуса Христа в виде Агнца появились в росписях апсид и на саркофагах. С середины V века изображения Агнца с крестообразным нимбом на фоне звездного неба, а также Агнца в венце времен года помещали в центре арочных сводов храмов. В эпоху Средневековья на Западе преобладали изображения Агнца во славе, держащего крест; а также пасхального Агнца, стоящего на горе Сион с головой, окруженной нимбом. В более позднем искусстве изображения Агнца были введены в такие сцены, как поклонение пастухов, детство Христа, Тайная вечеря и Распятие.

Глядя на Гентский алтарь, зритель испытывает особого рода духовное потрясение от того, насколько совершенно мастерство братьев ван Эйк, особенно в передаче перспективы. Трудно назвать какого-либо более позднего художника, который смог бы создать столь совершенное по перспективе произведение (разве что фреска Рафаэля «Афинская школа»). Поэтому, может быть, тезис о постепенном совершенствовании живописи не такой уж и правильный.