Роман Перельштейн - Видимый и невидимый мир в киноискусстве

Очистив страну от неправильного гуманизма, Цинь Ши Хуан объединил Китай и основал единое китайское государство на твердых принципах: за недоносительство – казнь, за донос – повышение по службе или другое поощрение. Были построены великие стройки древнего Китая, в том числе Великая китайская стена, которая стоит и поныне <���…>.

Это великолепное государство обладало только одним недостатком: жить в нем было нельзя» [164].

Доклад Померанца произвел эффект разорвавшейся бомбы. Докладчик чудом не пострадал, хотя последователи отечественного Цинь Шихуаньди, читай Сталина, еще находились у власти и готовы были бороться за ее легитимность любой ценой.

Померанц посмел поставить нравственный облик исторической личности выше всех ее титанических свершений.

На этом-то и сыграл Чжан Имоу, изобразив безжалостного деспота воином, поэтом и мудрецом, который способен различать духов и читать знаки Неба. Другими словами, режиссер выдвинул на первый план нравственный облик Цинь Шихуанди и тем самым признал его историческую правоту. Приключенческий жанр китайского фэнтези не снимает напряжения философской проблематики «Героя», но контрабандно проносит в наше сознание идеологию того прогресса, для которого хороши все средства. Контрабандно, потому что эта идеология прикрыта гуманистическим проектом и едва ли не христианским отказом от насилия. Не стал же Безымянный сводить счеты с владыкой Цинь.

Убийца говорит Императору: «Сломанный Меч сказал: “Люди страдали от многолетних войн. Только правитель Цинь может остановить хаос, объединив всё под небесами”. Он просил меня отказаться от Вашего убийства ради всеобщего блага. Он сказал, что страдания одного человека – ничто по сравнению со страданиями целых народов. Соперничество Чжао и Цинь – мелочь по сравнению с высшим мотивом».

Как знакома нам эта риторика. Идея объединения страны, которая, к сожалению, способна подпитываться только ненавистью к внутреннему и внешнему врагу. Идея ничтожности отдельно взятой человеческой жизни. Наконец «высший мотив», который оправдывает любой террор. Сравнивая Германию с Данией, Померанц в своей антисталинской речи сказал: «В обеих формально сохранилась одна и та же знаковая система, в которой высшие моральные ценности были связаны со знаками “Христос”, “бессмертие души” <���…>. В обеих странах происходило развитие капитализма, но Дания не имела дополнительной нагрузки в виде задачи объединения страны» [165].

Когда во имя идеи могучего государства приносятся великие жертвы, время от времени появляется соблазн оправдать их. И тогда над головой узурпатора возникает некое весьма опасно свечение.

Поэт А. Межиров обыграл поговорку «лес рубят – щепки летят» в строчках: «По своим артиллерия лупит, – / Лес не рубят, а щепки летят». Лес, если посмотреть на вещи шире, – это мечта о высшей социальной гармонии, о материальном благоденствии, а щепки – это люди. Рай на Земле – самая страшная человеческая мечта. Когда становится понятным, что построить его невозможно, щепки лететь не перестают, потому что дровосеки, живущие в каждой душе, в самом ее поверхностном слое, уже не могут остановиться. Все тираны, от Цинь Шихуанди до Сталина, это лишь проекции поверхностных запросов человеческой души. Она призвана жить на глубине, а значит, и дать глубокую оценку деятельности этих исторических личностей. И вот здесь самое время обратиться к греческой философии, уроки которой усвоил не только секулярный мир, но и христианство, которое нуждалось «в рациональном обосновании своих догматов» [166].

Слепая, фальшивая вера всегда делает ставку на сильную руку. И не только подлинная вера, но и метод логических построений может противостоять тирании, когда она выворачивает наизнанку ключевые понятия жизни. Тогда необходимо, и при помощи логики тоже, возвращать этим понятиям их подлинный смысл.

По поводу картины Алексея Германа-старшего «Трудно быть богом» (2013) сломано немало копий. Разброс мнений и должен был быть и оказался огромен. От «великого кинособытия» до «беспросветной чернухи», от восторженного утверждения «из бездн восстал новый материк» до печального открытия – Герман полностью разочаровался в мироустройстве.

Режиссер фильма сделал все для того, чтобы «затоптать» фабулу, которая по умолчанию хорошо известна зрителю. Во-первых, по литературному оригиналу – повесть братьев Стругацких впервые была опубликована в 1964 г. в авторском сборнике «Далекая Радуга», а во-вторых, по одноименной картине Петера Фляйшмана, вышедшей на киноэкраны в 1989-м. Однако будет не лишним напомнить событийную канву, тем более что в картине 2013-го года фабула Стругацких претерпела некоторые изменения.