Array Коллектив авторов - Притяжение Андроникова

Как видим, Н. А. Никифоров называл оружие, которому принадлежала рукоять, саблей.

В лермонтовское время увлечение восточными предметами и в особенности оружием, поскольку военное дело, военная карьера были весьма престижными, действительно являлось массовым.

Описывая кабинет Печорина в Петербурге, М. Ю. Лермонтов в романе «Княгиня Лиговская» пишет: «На полу… разостлан был широкий… ковер, разрисованный пестрыми арабесками, – другой персидский ковер висел на стене… и на нем развешаны были пистолеты, два турецкие ружья, черкесские шашки и кинжалы».

В повести «Кавказец» о русском офицере, едущем в действующую армию на Кавказ, Лермонтов пишет: «Он еще в Петербурге сшил себе ахалук, достал мохнатую шапку и черкесскую плеть на ямщика. Приехав в Ставрополь, он дорого заплатил за дрянной кинжал и первые дни, пока не надоело, не снимал его ни днем, ни ночью».

Едущий на Кавказ «в действующий отряд по казенной надобности» офицер Печорин имеет при себе «шашку в серебряной оправе» и «дагестанский кинжал».

Сослуживец Лермонтова А. И. Цейдлер, командированный «в отдельный Кавказский корпус… для участия в военных действиях против горцев», сразу же по прибытии в Тамань купил у татарина «прекрасную шашку и кинжал».

Лермонтов служил на Кавказе, участвовал в кровопролитных сражениях. Более того, он командовал сотнею «летучих охотников, которые действовали как партизаны, а потому брили головы, одевались по-черкесски и презирали огнестрельное оружие». Говоря его же словами, «он понял вполне нравы и обычаи горцев».

Описывая себя в боевом черкесском наряде, его герой Печорин говорит: «И точно, что касается до этой благородной боевой одежды, я совершенный денди: ни одного галуна лишнего, оружие ценное в простой отделке».

Оружию воин придавал первейшее значение. «Бешмет всегда изорванный, в заплатках, а оружие в серебре», – сказано у Лермонтова в повести «Бэла» о Казбиче. Бывалый кавказец Максим Максимыч с презрением отзывается об осетинах: «Преглупый народ… ничего не умеют… и к оружию никакой охоты нет: порядочного кинжала ни на одном не увидишь».

У лермонтовского «настоящего» кавказца, знающего во всех тонкостях быт горцев, «завелась шашка, настоящая гурда и кинжал – старый базалай».

Как известно, дагестанское оружие считалось на Кавказе лучшим и славилось далеко за пределами Кавказа – в России, Турции, Иране. Интересно, что все хранящееся в Пушкинском доме оружие, принадлежавшее Лермонтову, – дагестанской работы: шашка, кинжал, кавказский пояс. Причем шашка была изготовлена на заказ, на лицевой стороне устья шашки той же чернью, что и растительный орнамент, выполнен герб рода Лермонтовых, а на внутренних срезах выгравировано: «Михаила Лермонтова».

Оружие, изготовленное на заказ, ценилось особенно дорого. М. Ю. Лермонтов знал широко известного тифлисского мастера Геурга Эмарова.

Об этом свидетельствуют его тексты: «…я снял с мертвого кинжал для доказательства… несем его к Геургу. Он говорит, что делал его русскому офицеру»; «В серебряных ножнах блистает мой кинжал, Геурга старого изделье».

В числе прочего упоминает М. Ю. Лермонтов и турецкое оружие.

В русских войсках холодное восточноазиатское оружие стало известно гораздо раньше, чем в западноевропейских странах. Турецкие сабли русские воины носили уже в XVI веке. В Оружейной палате хранится сабля Ф. М. Мстиславского, изготовленная «по турецкому образцу», и турецкого типа сабли, принадлежавшие К.3. Минину и Д. М. Пожарскому.

Распространению турецкого оружия способствовало могущество Османской империи, затем – многочисленные войны со странами Кавказа и Россией. В 1826 году в Турции было расформировано «новое войско», в котором главным оружием янычар был ятаган. Но в качестве неуставного холодного оружия ятаган остался и имелся практически у каждого солдата.

Холодное восточное оружие XVIII и даже первой половины XIX столетия – большая редкость, так как оно было в частом употреблении, изнашивалось. К тому же рукояти, отливаемые двумя составными частями, часто раскалывались на половинки. Сырья было мало, и вышедшее из строя старое оружие перековывалось на новое. Поэтому рукоять ятагана представляет собой историческую, художественную, музейную и коллекционную ценность как редкий предмет рубежа XVIII–XIX веков [26].

Завершилась работа по изучению и описанию подаренного В. А. Андрониковой предмета, и он занял своё место в экспозиции барского дома «М. Ю. Лермонтов и Тарханы в контексте эпохи». Но история новых находок, связанных с именем И. Л. Андроникова, на этом не закончилась.