Дэвид Лэнг - Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья

Очаг в доме был чрезвычайно важен. Существует гипотеза, что пожар в Квачхелеби, уничтоживший деревню, возможно, случился в то время, когда жители выполняли некий важный ритуал вокруг очагов своих домов. Довод в пользу этой гипотезы – украшения на переносных очагах, являющиеся отличительной чертой ранней закавказской культуры. Вопрос можно поставить шире: можно ли эти переносные очаги в каком-то смысле сравнить с «рогами посвящения» минойского Крита и их аналогами в святилищах периода II раннего бронзового века (слои XVI–XIV) в Бейджесултане (юго-запад Анатолии)? [105]В Яник-Тепе были стационарные очаги и располагались не в середине дома. Они обычно находятся у дверей: вероятно, практические соображения – позволить дыму выходить наружу – здесь взяли верх над ритуальными, ну а важность самого очага для доисторического населения переоценить невозможно.

Роль кочевничества или, по крайней мере, системы отгонного животноводства в жизни людей ранней закавказской культуры, вероятно, отражается в форме и конструкции их домов: круг в плане, центральная опора, легкая глинобитная надстройка – все это напоминает современную туркменскую юрту. Такой план имеет практические преимущества, особенно снежной зимой. Подобные дома, пол в которых часто был ниже уровня окружающей наружной территории, должно быть, походили на те, что можно видеть в горах и сегодня, – не всегда разглядишь: человек идет рядом с домом или по нему? Кулбакеби (Южная Осетия, недалеко от Цхинвала) считается временным поселением. Поскольку оно использовалось сезонно, дома строили из дерева, и поэтому сохранились только следы фундаментов [106].

На постоянный характер более важных поселений на равнинах указывает, к примеру, оборонительная стена вокруг деревни Шенгавит, расположенной на уступе, выходящем на высокий левый берег реки Раздан, притока, текущего на юг к Араксу. Стена была построена из крупных каменных плит, тщательно пригнанных друг к другу. С северной стороны находился подземный ход к реке. Напрашивается сравнение с Яник-Тепе во втором (из трех) периоде: там был раскопан короткий отрезок оборонительной стены толщиной не менее 5 м с небольшим проходом через стену. Камни для строительства, вероятно, везли на расстояние нескольких километров, предположительно на телегах или санях. Такие сооружения указывают на постоянное существование внешней угрозы и наличие готовой ее отразить общинной организации [107].

Самым большим классом артефактов является керамика. Причем важно не только ее количество, но и характерные черты, которые делают ее фирменным знаком культуры в целом. Без керамики ранняя закавказская культура никогда не была бы признана отдельной высокогорной культурой, да и деление на три последовательных периода стало бы невозможным. Долговечность и невысокая стоимость керамики делают ее чрезвычайно важной для историков. Ее нет смысла чинить или спасать во время катастроф или переездов, поэтому для ученых керамика ценнее драгоценностей, изделий из металла, печатей и прочих предметов, которые нередко хранились и передавались по наследству.

Большое разнообразие керамики советские археологи приписали периоду I ранней закавказской культуры, который они считали частью энеолитического периода. Появившиеся тогда керамические традиции продолжились с некоторыми изменениями до конца периода III. Это и есть основная причина включения последнего в раннюю закавказскую последовательность. В целом керамика из Грузии периода I ранней закавказской культуры демонстрирует скудность декоративных элементов. Например, орнаменты на кувшинах из поселения Амиранис-Гора представляются весьма незрелыми. В Хизнаант-Гора была создана собственная специфическая керамика желто-коричневого цвета. Самыми удивительными являются рельефные спирали на кувшинах из Кикети – там впервые появились двойные спирали. Чуть позже аналогичные украшения создавались в поселении Озни, которое наряду с Бешташени показывает, что последняя часть периода I ранней закавказской культуры в Грузии связана с развитием рельефных орнаментов на керамике [108].

В Армении на керамические сосуды чаще наносились канавки, чем выпуклые рельефы, да и формы были более замысловатыми. Доктор Ханзадян, посвятившая большую часть своего времени изучению армянской керамики этого периода, в первую очередь с раскопок в Шреш-Блуре и Кюль-Тепе (Эчмиадзин), считает, что орнаменты изображают воду, землю и растения, но такая трактовка представляется субъективной [109].